Вам никогда не доводилось видеть пристыженного эльфа? Исключительно забавное зрелище!

Я начал было сворачивать аптечку обратно — и замер, когда изящная ручка положила на сверток пистолет с затейливо обмотанной рукояткой, а рядом — две запасные обоймы.

— Надеюсь, — мягко сказала принцесса, — этот мой дар больше придется тебе по вкусу.

— Иллика… — растерянно начал я — и осекся, почувствовав, как прохладные тонкие пальчики касаются моего запястья.

— Крис…

Даже сейчас, в изодранной о камни куртке, с потускневшими от пыли волосами и дорожками слез на щеках, она была ничуть не менее прекрасной, чем в тот миг, когда я увидел ее впервые. Четыре дня — целую вечность — назад.

— …буду ждать тебя.

И я вдруг с пронзительной ясностью осознал, что Иллика — никакое не преисполненное древней мудрости вечно юное существо. Какие, к чертям, межрасовые различия… люди… эльфы… все это отлетело, словно засохшая грязь, когда я понял, что в мои глаза с надеждой и испугом смотрит влюбленная в меня девчонка.

Бренда Карлсен, ацтековед

Бренда Карлсен, ацтековед

Мой друг-аббат однажды — к счастью, не за едой — в очень простых и понятных выражениях поведал, что чувствует распинаемый на кресте человек: палящие лучи солнца, жажда, а главное — отек легких из-за затрудненности их вентиляции. Аббат очень серьезно исследовал этот вопрос, мечтая таким образом явить миру еще одно свидетельство божественности Христа — ибо обычный человек, по его мнению, никоим образом не мог вести долгих бесед, подобных тем, что вел Спаситель с Иоанном.

Сейчас этот разговор вновь и вновь оживал в моей памяти в мельчайших подробностях. В прохладном полумраке каменной темницы я могла не думать о первых двух пунктах меню, зато смерть от удушья маячила передо мной во всем своем отвратительном обличье — и надеяться оставалось лишь на заступничество Святой Девы… и на крохотный кусочек камня, на котором едва удерживались пятки.

Потом чадящий факел выплюнул последнюю струйку дыма и погас. Я осталась во тьме кромешной, и тишину нарушал лишь стук капель в углу, да мое собственное хриплое дыхание. Затем я перестала слышать и его.

Вечность спустя что-то прохладное осторожно коснулось моего лба. Открыв глаза, я без особого удивления увидела склонившегося надо мной ангела… по крайней мере, до сего дня я искренне полагала, что только ангелы могут быть столь прекрасны. Но откуда у ангела может взяться свежая ссадина под глазом и остроконечные ушки?

— Вы очнулись? — нежнейший голосок вновь воскресил было мысль о райских кущах — но потрескивание факела окончательно перечеркнуло ее. — Вам лучше?