Я с кружкой в руке перебрался на диван и покачал головой:

– Без меня.

Так дальше и сидели – пили чай, ходили париться, остывали в бассейне. Трепались обо всем сразу и ни о чем одновременно. А потом я только на минутку прикрыл глаза, и тут же меня потряс за плечо невесть когда успевший одеться Селин.

– Нам пора, – объявил он.

– Сколько сейчас? – помотал я головой, усаживаясь на диване.

– Полшестого.

– Рано вы.

– Нормально, – зевнул Денис и вдруг спросил: – Ты мне ничего рассказать не хочешь?

– По поводу? – насторожился я.

– А сам как думаешь? Что за фотографию ты у своего куратора подрезал? Кого мы грохнуть должны были? Или грохнули?

– Не грохнули, к сожалению. – Я распахнул дверцу шкафа, достал из нагрудного кармана куртки фотокарточку и протянул ее здоровяку. – Только не ругайся, и так голова болит.

Селин поначалу недоуменно уставился на снимок, потом прищурился и перевел взгляд на меня:

– Это тот, кто я думаю?

– Ага.

– … – Денис выдохнул одно-единственное нехорошее слово, и таков уж великий и могучий русский язык, что пять букв в полной мере сумели выразить всю гамму обуревавших его эмоций. – Ну ты вообще! Предупредить не мог?!

– А вы бы подписались? – прямо спросил я.

Селин задумался и отрицательно помотал головой.

– Не-а.

– Вот видишь.

– Скользкий, какой же ты, сука, скользкий! Вломить бы тебе разок…