— Хорошо, — кивнула Шелли.
— Ну давайте тогда за тех, кого нет, — провозгласил я и, когда выпили, добавил: — Займемся делами. Вот только, Гаррион, тебе бы я посоветовал отправиться в койку, а то тебя уже сейчас можно перепутать с трупом…
ГЛАВА 18
ГЛАВА 18
Вот почему у меня в голове крутятся строчки, которые когда-то спел неподражаемый Боярский в известном фильме? Кстати, седло действительно скрипело. Вот только моя задница скрипела еще громче. А от нечего делать заодно поскрипывали и мозги. Столько всего навалилось…
С Ланией поговорить… Ну странный оказался разговор, хотя под конец она как-то начала отвечать. А так… это был монолог в моем исполнении, весьма корявый, если честно признаться. Я ей впаривал про воинский долг, про то, что никто не мог защитить нас от подобной засады, что мы, в конце-то концов, не тифлинги, а люди… Ей было все равно. А в конце я решил поступить с ней, как и с Шелли, когда успокаивал девушку после гибели отца. То есть напомнил наше старое суеверие, гласящее, что всякий погибший живет где-то в других измерениях, пока его помнят живые. Чем больше помнят — тем живее он там. И вот это, к моему удивлению, сработало. Тифлингесса, до этого напоминавшая натуральную мумию, наконец-то пошевелилась. Лица у нее не было вообще, только маска из корпии и тряпья, до бинтов здесь еще не дошли, дырок для глаз на этой маске тоже не было. Но рука дернулась отчетливо. И начала выкручивать пальцами какие-то фигуры.
Ни на один знакомый мне язык жестов это не походило, но за плечом у меня стояла Шелли. Вот она и начала медленно, постоянно сбиваясь, переводить: «Я буду его помнить, пока жива… Я не буду умирать… Сама не буду… Постараюсь умереть в битве… В одно место с ним мы не попадем… Вашему жрецу я не верю… Но я сделаю… Его будут помнить наши… Хоть как-то, но будут…»
Гм, сумбурная у нее получилась речь, да и из-за ранений четко делать жесты Лания не могла, но… хотя бы немедленно умирать раздумала. Оно и к лучшему, а как там дальше все повернется… Впрочем, поговорить нам все равно не дали. Ее увезли в тот же день. Как мне сказали, в госпиталь академии. Архимаг взялся лечить ее за свой счет и обещал все, вплоть до личного участия, если вдруг понадобится его сила.
Потренироваться в цинизме на тифлингессе мне явно не удалось. После нашей беседы я впервые в этом мире напился по-настоящему… С плясками на столах, битьем зеркал, мордобоем в кабаке… Не помню, чем закончился вечер. Но утром перед Шелли мне было стыдно… Вот только… Ее лицо тоже отливало зеленцой, и двигалась девушка, немного пошатываясь. Я бы сказал, что Шелли была с похмелья… Странно, вот в кабаке я ее не помню, мы же туда с Гаррионом пошли.