нейрофуга превращает боль артефакта в боль пилота, между ними нет различий — и тем страшнее эта боль, что СОН гораздо больше, чем крошечный виирай внутри
нейрофуга превращает боль артефакта в боль пилота, между ними нет различий — и тем страшнее эта боль, что СОН гораздо больше, чем крошечный виирай внутри
— …и покуда сам я не склонюсь перед неодолимым.
«Глубина нейрофуги — шестьсот восемьдесят. Близок порог трансформации…»
«Глубина нейрофуги — шестьсот восемьдесят. Близок порог трансформации…»
«Отстань!»
«Отстань!»
— А ты, душа моя, храни истину одну: неодолимого не существует.
новые отражения пилота вспыхивают, как рукотворные созвездия, умножая силу и разнообразие ментальных атак многократно; аура псича съёживается, не выдерживая накала невероятной схватки — так его! Сквозь барьеры, до самого логова!
новые отражения пилота вспыхивают, как рукотворные созвездия, умножая силу и разнообразие ментальных атак многократно; аура псича съёживается, не выдерживая накала невероятной схватки — так его! Сквозь барьеры, до самого логова!
— Даже величайшее из испытаний, если имеет начало, имеет и конец.
самоуничтожение целой группы бортов противника. Резкий обрыв связей, псич уходит из схватки, бросая горсть своих пешек без прикрытия. Самое время воспользоваться этим, но…
самоуничтожение целой группы бортов противника. Резкий обрыв связей, псич уходит из схватки, бросая горсть своих пешек без прикрытия. Самое время воспользоваться этим, но…
— Храни же меня, душа моя, душа живая, покуда ты со мной.
«Зафиксировано критическое состояние пилота. Запуск реанимационных процедур».
«Зафиксировано критическое состояние пилота. Запуск реанимационных процедур».
«Валяй…»
«Валяй…»
Мрак.