Среди полнейшего разгрома, сидя в кресле в одних кальсонах (когда же сумел раздеться?), Олег спасался от тяжкого похмелья разобранной, лишенной важных звуков песней Клиффа Ричарда. Со стены на него взирала изображенная на плакате полуметровая зеленая физиономия Элиса Купера. По ней слева направо пробегали отсветы индикатора магнитофона, пропущенные через равномерное вращение катушек. Это выглядело так, словно Купер укоризненно качает головой.

— Открой дверь, — вдруг сказал Купер.

Встрепенувшись, Олег понял, что давно уже слышит не барабаны в песне Ричарда, а монотонный стук в дверь. Он вышел в прихожую — его сильно тошнило — и заглянул в окуляр глазка. Никого… Нет, вон он стоит в тени.

Сердце Мальцева подпрыгнуло и на секунду замерло — он увидел такое, от чего волосы на голове встали дыбом. На тускло освещенной лестничной клетке, обычной лестничной клетке обычного многоквартирного дома, стоял лысоватый сутулый человечек в темном пальто, с оттопыренными ушами и сверкающими красными глазами с блюдце величиной. Тонкие бледные губы плотно сжаты, вместо носа две зияющие дыры, какой-то длинный блестящий инструмент в руке…

Олег отскочил от двери, сорвал трубку с телефонного аппарата, чтобы вызвать милицию, но вместо 02 набрал почему-то 1001. Трубка мертво молчала.

В замке заскрежетал ключ, и чудовище вошло в комнату. Олег в ужасе сжался в кресле, а человечек стал увеличиваться в росте, поглощая весь кислород в комнате.

— Оле-е-ег, — простонало чудовище.

Мальцев задыхался. Он чувствовал, что самое страшное из происходящего не явление монстра, а эта его способность вытягивать из воздуха кислород без остатка.

Он не настоящий, мелькнуло у Олега, его не существует. Но тогда почему нечем дышать?!

Лишь отчаянное усилие воли помогло Мальцеву проснуться, вырваться из объятий кошмара. Он открыл глаза — на этот раз действительно открыл их — и сразу сел на кровати. Полной грудью он вдыхал восхитительный прохладный воздух, радуясь каждому глотку.

В комнате не было полной темноты. Интимно светился ночник, укрепленный на стене у изголовья кровати. Маленькие электронные часы (на тумбочке, а не на потолке!) показывали три пятнадцать. Как ни ужасен был посетивший Мальцева сон, эйфория от возвращения в реальность быстро испарилась, поскольку эта реальность носила имя Фоксхол.

— Оле-е-ег, — послышался тихий зов откуда-то из глубины большой спальни.

Мальцев вздрогнул. Чудовище здесь?! Неужели ему только кажется, что он проснулся, и кошмар продолжается?

Но это было не чудовище (по крайней мене, не то чудовище, что привиделось во сне). К Олегу шагнула женщина в темно-лиловом обтягивающем брючном костюме, с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами. В полумраке Мальцев плохо разглядел ее лицо, но заметил наличие многослойной косметики, очень ярко накрашенные губы (ну, это трудно было не заметить), подведенные черным и синим глаза.