— Он высоко! Высоко! Не достать! Нам не достать! — наперебой выкрикивали из-за двери.

— Надо достать! Надо! Надо спасти атамана! А потом атаман спасет вас!

Дети совещались.

— Никак. Высоко. А надо принести что-то. Вот эту вот штуку принести, и тогда достать можно.

Что-то гремело за дверью, там происходило что-то, слышал Ф., может, путь этот и неверен, думал он, но другого пока нет.

— Нет! Нет! Никак! — говорили дети. Кажется, им уж удалось на что-то взобраться, но лишь не выходило с замком совладать, и вот щелкнуло что-то там, с другой стороны, Ф. на дверь налег, и та поддалась.

Ф. просунулся в дверь, и вмиг его окружили десятка полтора замурзанных, зареванных, чумазых детей. Они хватали его за руки, ревели опять. — А ну-ка тихо! — снова крикнул Ф. — Иначе атаман лично надает вам подзатыльников! — пригрозил он. — Вы любите получать подзатыльники?

— Нет! Не любим! Не любим, — возражали ему, впрочем, без боязни особенной. Странно, они, кажется, и впрямь признали его атаманом.

— А мы видели, как вас тащили, — сказал один мальчишка. — Вы тогда спали. А вас тащили. А мы видели…

— Правильно, — сказал Ф. — Атамана вашего заколдовали, но теперь он проснулся и из всех колдунов сделает окрошку.

— И мы пойдем к маме? — спросили его.

— Обязательно, — серьезно сказал он.

Ф. хотел обследовать помещение, где держали детей, он стал его обходить, но тут вдруг услышал звуки, неподалеку, за другой дверью.

— Тихо!.. — строго прошипел Ф. — Вы меня не видели и ничего не знаете! — приказал он и метнулся в свой зал.

Дверь железную он за собою прикрыл, но запереть ее, разумеется, не мог, он остался сразу за дверью и стоял за нею, прислушиваясь.

Что за день такой, что за ночь! Опять ему ждать теперь каких-то новых приключений!..

34

34

Из машины они не стали даже выходить, Ш. блевал в свое окно слева, Мендельсон блевал в свое — справа. Наконец они обрушились на сиденья свои оба и долго дышали в беспорядке, понемногу приходя в себя.

— Разве можно смотреть на эту жизнь трезвыми глазами? — Ш. говорил.