И именно к этому человеку, три раза упустившему свой шанс вернуться к нормальной жизни нормальных людей, бедного Джайрана и додумался отправить могучий Эр Магур.

— Быстрей, оборвыш, быстрей! Тебя ведь, кажется, зовут Джайран? Не верю! Ты бежишь не как юная антилопа, а как старый, провонявший приближающейся смертью кулан!

У Джайрана темнеет в глазах. Какой нечистый дух даёт силы этому старику? Какой злой дух заставил его, Джайрана, поверить словам Эр Магура? Поверить, что здесь он найдёт успокоение?

Безумец Вали бросает на землю саблю и, как и обещал, стягивает с Джайрана одежду. Джайран горько плачет от такого унижения, но не смеет противиться.

Уродливый старик прижимается носом к провонявшей потом одежде мальчика и радостно смеётся. Он прыгает на одной ноге, размахивая потным халатом, неистово веселится и кричит безумным голосом:

— Прекрасно! Если даже я со своим глухим носом почувствовал твой запах, то Чёрный волк тоже его учует!

Старик швыряет голому Джайрану его одежду и угрожающе взмахивает костылём:

— Не смей плакать, оборвыш! Тебе не может быть холодно, потому что погода тёплая, как колени любимой девушки. Беги на тот холм, что стоит посередине, и повесь свою одежду на вон то чучело. Я знал, что когда-нибудь найдётся ребёнок, который осмелится сбежать от своей чёрной судьбы, и знал, что рано или поздно тропа странствий приведёт его ко мне. Поэтому я приготовился заранее. Я тот, кого люди прозвали безумцем, хотя он самый нормальный человек в подлунном мире! Всё его безумие состояло в том, что он других любил сильнее, чем себя, и считал, что зло должно быть наказано, даже если не коснулось лично тебя! Я знал, что когда-нибудь сюда придёт тот, кто нуждается в помощи не жреца, не мудреца, не воина, а того, кто всего лишь не боится драться, зная заранее, что проиграет. Люди зовут это безумием, а я называю человечностью. Я не знал твоё имя, но знал, что ты придёшь, о Джайран!

Джайран вешает на чучело свою одежду и бежит вниз. Старик ведёт его в дом, тычками загоняет в кадку с нагретой водой и заставляет мыться. Потом безумец угощает мальчика плодами со своей земли и зверем, пойманным в силки. Джайран торопливо ест, завернувшись в овечьи шкуры, и понемногу успокаивается. В лачуге безумца очень тепло, и мальчик замечает, что хотя старик груб и невоспитан, но еда, которую он готовил на кухне одной рукой, вкуснее, чем многие произведения двуруких поваров.

Потом Джайран ложится спать, а проснувшись, видит подле себя новую одежду, неизвестно откуда взявшуюся в этой глуши. Он быстро одевается, и хмурый старик снова приглашает его за стол.