Пост, мля! Ну как же! Как взаправдашний, я сразу вам поверил, козлы, всем сердцем!

– Фары! – рявкнул я.

Надо видеть дорогу. Самое хреновое, если они ежа поставят, что, вообще-то, ни разу не разумно, коли есть желание добыть ништяк, а не комок жести отлеплять от дерева. Но могут, ума палата…

Вспыхнул ослепительный ксенон дальнего света – отвыкли глазки-то! – зажглись противотуманки, на экспедиционной решетке загорелась люстра, фары на которой были развернуты мной так, чтобы слепить глаза по обочине. Ну, что могли, сделали!

– Топи!

Уже прилично разогнавшийся «Дискавери» шел, не замечая легкого тяговитого подъема, а под вожжами филологини еще добавил прыти – легкий танк, что ты!

Удачно они встали, признаю.

Чуть подальше расположилось маленькое здание какого-то кафе, а у самой развилки – черный бандитский «Сабурбан», тот самый «передвижной пост ГИБДД», за ним – три почищенные машины, хозяева которых бандитам поверили и остановились. Узенькая улица Гагарина уходила отсюда вправо, от нее начинался спуск в сторону набережной Сочинки. Каменный бордюр, разделяющий улицы, набирал высоту с каждым десятком метров, и это был готовый бруствер – если что-то пойдет не так, как задумано гангстерами, и проклятый нарушитель ПДД начнет отстреливаться, то можно просто спрыгнуть вниз и все, пулями не достанешь.

– Огонь, Юлик!

Президент мутных сообществ исправно сунул ствол ППШ подальше в форточку и довольно бодро принялся средними очередями палить в сторону неприятеля. Я не стрелял, ситуация не позволяла, хотя дробовик лежал рядом. Первые два патрона пулевые, по задумке – чтобы летело подальше, и над головой шуршало. Далее шла картечь. Только ошибочка вышла – скорость была такова, что, возьми я в руки ружье, не успел бы сделать главное. В люк, Гарик!

Светящийся столбик жезла тут же метнулся в сторону и исчез.

На попадания новоявленного автоматчика по мишеням я при планировании не рассчитывал, к земле бы прижать… Негадов стрелял уже без перерывов, до полного опустошения магазина, довольно удачно поливая газон, где предположительно засели засадники. Я бы спрятался.

Хорошо, гангрена, тем книжным суперам, у которых в такие минуты штатно замедляется время! Они, видите ли, начинают плавно двигаться, как в киселе, – то боком, то раком, прыгают, подбивают конечности, лупят и уклоняются среди застывших статуй с идиотскими мордами, видят пули и выпученные глаза. Скажу прямо: у Гарика таких минут в жизни было немало – хотелось бы поменьше… И ни разу я не видел спасительного киселя, ни хрена оно не замедляется, это проклятое время. Одни рефлексы, удары адреналина по венам, шалые повороты головы до хруста в позвоночнике, рев, вой и маты, пальба, пробои в пустоту или в тугое, тупое удивление от пропущенных ударов, дикая злость и трясущиеся колени. Потом ни хрена вспомнить не можешь, пока не перезагрузишься.