Антонов серьезно испугался. Как бы не случилось летального исхода. Из ноздрей Джона уже потекли обильные струйки крови. Тело судорожно дергалось на полу, будто к нему подсоединяли ток. Опасность, что оно так и не сможет выйти из смертельного штопора, составляла около двадцати процентов. Но для Джона эти траурные проценты просвистели над самым ухом и унеслись в бесконечность. Тело его, наконец, обмякло. Он лежал лицом вниз. Его грудная клетка часто вздымалась, прокачивая воздух: вдыхая забытый вкус жизни и выдыхая остаток агонии. Разорванный собственными руками комбинезон был весь в поту. Он медленно-медленно приподнял голову, протер ладонью мокрое лицо и с изумлением сказал:

   -- Алекс, ты?!

   -- Джон! Мы возвращаемся! Ты можешь в это поверить?!

   -- Все это было так давно... Старт с Земли... Ты помнишь тот прощальный карнавал в нашу честь? -- Капитан вдруг расхохотался. -- А помнишь ту белокурую девицу, которая кричала: "я обязательно дождусь тебя!". Помнишь? Неужели все это происходило на самом деле?.. А кого из нас шестерых она собиралась дожидаться?

   Александр подошел к капитану и сжал его в объятиях. Два липких от пота тела приклеились друг к другу.

   -- Джон!! Кто-нибудь когда-нибудь испытывал подобной радости? Мы возвращаемся!

   Зашевелились тела в остальных четырех саркофагах. Ни живые ни мертвые члены звездной экспедиции с бледными изумленными лицами и нулевым пониманием происходящего, стали боязливо озираться вокруг.

   -- Приготовься, Джон, сейчас начнется кошмар. Муки воскресения из мертвых.

   Когда тела их коллег стали издавать звериные звуки и корчиться на белом полу, в каюте поднялась такая какофония истерических возгласов, что Александр испугался не только за жизнь друзей, но и за собственный рассудок. Он мысленно торопил ленивые минуты, собственным бессилием толкая вперед вселенское время. "Скорей бы! Скорей!".

   Из четырех оставшихся членов экспедиции на ноги поднялся лишь один. Это Эдрих Вайклер, штурман. Остальные трое продолжали лежать с пеной у рта, лишенные всякого движения. Тогда настало время вспомнить самое главное: человек, находясь в нестабильном состоянии жизни, имеет шанс когда-то умереть. Зато смерть стационарна и неизменна. Отныне и на всю оставшуюся жизнь у тех кто остался смерть будет ассоциироваться с пеной у рта и тремя небрежно раскинутыми по райской белизне телами... И еще с ноющей тоской в душе.

   -- Эдрих, скажи нам что-нибудь. У тебя все нормально?

   Вайклер нелепо развел руками. Он сжал мокрыми ладонями еще не отошедшую от боли голову и недовольно произнес: