-- Мерзавцы...

   -- Эдвур! Это недоразумение! Я просто сорвалась! С каждым такое бывает!

   Резкий удар ногой по лицу откинул Жоанну навзничь. Две красные струйки потекли из ее носа, а две совершенно бесцветные -- из глаз. Король сорвал с себя маску медведя и швырнул об стенку.

   -- Я согрел в своем гнезде настоящих гремучих змей!

   -- Ваше величество... брат мой... -- пытался что-то произнести Оранский, но король исчез.

   Он выбежал в коридор и громко крикнул:

   -- Стражник! Меч! Живо!

   Издали было слышно, как Жоанна зарыдала. Альтинор подумал, что ему благоразумнее всего на время уйти в тень. Эдвур вернулся, держа в руке эфес огромного меча, и в приступе бешенства заорал:

   -- Подонки! Хоть бы ушли из дворца куда-нибудь! Прямо перед моим носом... Совершенно в открытую... Мерзавцы! И долго вы так меня выставляли посмешищем?! Поди весь двор уже шепчется за моей спиной!

   У Оранского лицо стало белее мрамора. Стоя на коленях, совершенно голый, еще с разбухшим от притока крови орудием любви, он тряс руками в воздухе, долго не в силах вымолвить ни слова.

   -- Брат мой! Прошу тебя! Выслушай!

   У короля кровь кипела от ярости. И никакие мольбы не могли ее остудить. Ему плюнули в душу самые близкие для него люди. Праздник вмиг обернулся торжеством демонических сил. Меч несколько раз в холостую рубанул окружающее пространство. Оранский отпрянул в угол и неосознанно пытался прикрыться от бешеного железного острия собственной рубашкой. Воздух еще раз удручающе засвистел, и фонтан крови брызнул на все стенки. Оранский даже крикнуть не успел. Его живот, рассеченный надвое, изверг наружу внутренности. Кисть одной руки отлетела в противоположный угол будуара. Багровое пятно, разрастающееся под ногами герцога, являлось той бездной, в которой суждено было погибнуть его душе. Глаза Оранского перестали реагировать на происходящее, грудь больше не вздымалась от дыхания жизни. Он рухнул лицом вниз.

   Жоанна истерически завизжала. Именно этот визг стал для короля как иголки для болезненных нервов. Если бы королева промолчала, может быть, и осталась бы жива.

   -- Шлюха!! -- крикнул король.

   Его правая рука, уже не повинуясь рассудку, сама по себе совершила этот выпад. Жоанна только и успела произнести:

   -- Эдвур! Умоляю, не надо!..

   Бесчувственная к мольбам сталь проникла в самую середину меж ее грудей. Даже когда насытившееся острие меча уже торчала из ее спины, а струйки крови, словно жидкие змеи, поползли по телу, Жоанна еще смогла прошептать:

   -- Эдвур... я любила тебя...