А в лицо вдруг бьёт свежий ветер. В глазах светлеет. И наружу рвётся:

– А-А-А!!!

Вполне естественная реакция, когда пёстрая картинка под тобой стремительно обретает черты Долины, когда ты падаешь с головокружительной высоты…

Что ещё остаётся?

Орать, лететь вниз. И краешком воспалённого сознания думать с обидой: «Ну почему… почему?!! Бля-а-а!!!»

Тряхнуло так, что косточки зазвенели. А падение вдруг замедлилось – будто я пронзил какую-то податливую преграду.

Хотя вокруг – ничего, кроме воздуха…

Я успеваю осмотреться.

Где-то слева, закрывая полнеба, маячит исполинская пирамида Гробницы. А точно подо мной метрах в десяти трепещут какие-то пёстрые матерчатые навесы. Они расположены на крыше башни. Но эта башня – только часть огромного сооружения…

Проклятье! Я опять набираю скорость!

Падаю на те, дурацкие, установленные под углом навесы. Скатываюсь по ним, повисаю, уцепившись за шов с краю. Ноги болтаются в пустоте…

Сколько там метров этой пустоты? Отсюда не видать…

Чёрт!

Руки слабеют…

А потом какая-то тварь дергает меня за щиколотки. И с отчаянным воплем я срываюсь вниз.

– Цел? – спросил Бинк, изучая мою перекошенную физиономию.

– Ну… – сердито ответил я, поднимаясь с чего-то мягкого… Ага, так и есть, с цветочной клумбы.

Растерянно оглянулся по сторонам – слишком уж всё диковинно.