А вот где и как Черт граппу доставал, сказать не берусь. Черт все-таки! С их племени пекельного и не такое станется.
Черт уже подумывал Сартра из Парижа пригласить, чтоб веселее было. А заодно и в самом деле железный мост деревянным заменить, сменщика приятелю своему Мостовому (так и не объявился, бедняга!) сыскать. Не успел. Через год и за ним черные машины приехали, тут уж никакая экзистенция не помогла. Что ни говори, а плоха она, жизнь чертячья, отовсюду беды жди.
Где Месяц был, спрашиваете? Где же ему быть-то, на небе находился, как от веку ему и положено. Просто взял наш Черт у сторожа в «Доме колхозника» ведро с краской черной, кисть, стремянку прихватил — и бок, каким Месяц к нашему райцентру повернут, аккуратненько так закрасил. В три слоя — для верности. А после выписал из области бочку с немецким растворителем и все поправил. Это ведь для нас Месяц чуть ли не с четверть Земли размером. Для черта же, особенно если из коренных он, настоящих, тот Месяц в карман уложить пара пустяков. В карман, впрочем, что! Такое и прежде умели. А вот когда американцы, не подумав, решили на Месяц «Аполлона» своего послать…
Но об этом — лучше не к ночи.
КАРТОШКА
КАРТОШКА
В ту весну Богдан и Люська собрали все свои сбережения и купили домик в селе — за двести долларов. Зарплату задерживали, нули на «купонах» множились, как кольца в руках жонглера, и все знакомые говорили, что надо иметь место для выживания и обязательно огород, чтобы кормиться. «Малого будете вывозить на все лето, — говорила Люськина мама, — экологически чистое место, природа, продукты с грядки. А если печка есть, то и зимой жить можно».
Богдан и Люська купили развалюху под соломенной крышей, как при Тарасе Шевченко. Огород при «хате» лежал огромный, и оба радостно предвидели грандиозный урожай картошки. Три старых сливы и пять кустов смородины образовывали «сад», в конце огорода имелся сортир о трех стенах и без крыши. «Зато свежий воздух!» — веселился Богдан. Люська раздувала ноздри, принюхиваясь к незнакомому запаху весенней земли, розовела щеками и строила многоэтажные планы на будущее: «Тут прополоть… Тут вскопать… Тут фиалки, тут матиола… Тут будет мангал, тут летняя кухня, тут чеснок, там абрикосы…»
Приходили местные, все больше старушки, знакомились: «Говорят, Игнатьича хату купили… Вы купила? А-а-а… Игнатьич-то? Уже три года как помер, и хата стоит пустая… Икона-то в хате есть? Это хорошо… Три года стоит хата, никак нельзя без иконы…»
Единственная соседка принесла желто-коричневые яйца, попросила добыть в городе курева для мужа, который парализован, не встает. Все расспрашивала, у кого из родственников покойного Игнатьича купили дом и за сколько.