Галя отвела глаза и печально вздохнула.

— Если хочешь, Галка, я вискарика тебе сейчас накапаю. Капель четыреста.

— Хочу, — встрепенулась она.

— Бери стакан, пошли со мной.

Мы выдвинулись к моему номеру. По дороге я негромко постучал в соседнюю комнату. Изначально ее занимали Штирлиц с Бандерой, а теперь там был склад имущества, которое нам влом стало держать в жилых помещениях. Сейчас в этом номере томился Доннерман.

Полностью одетый сержант моментально открыл дверь, недоуменно уставившись на меня с Галей.

— Пошли вискарь трескать, — сказал я ему, — нам вроде как наркомовская норма положена.

— Это мы завсегда, и с превеликим удовольствием, — встрепенулся Борис, выскакивая в коридор и запирая дверь номера на ключ.

В моем номере на столе уже стоял живописный натюрморт: штоф виски «Одинокая звезда», ледница и три стакана. Интересно, Ной всегда и всем по три стакана приносит, невзирая на численность населения?

— Ну, за удачу, — сказал Борис, свинтив с бутылки крышку и наливая всем по соточке.

— Удача нужна дуракам, — ответил я уверенно на его тост. — Пьем за победу! За победу, как в случае удачи, так и в случае неудачи. Тем более что нас устраивает только победа. Одна на всех.

— Ага… знаю: за ценой не постоим, — добавил сержант, заулыбавшись.

— Ошибаешься, Боря. Любая потеря в моем отряде есть цена неприемлемая. Поэтому пьем только за победу, без потерь с нашей стороны.

— За вас, мальчики, за ваш рыцарский поступок по защите прекрасных дам, — прибавила, торжественно улыбаясь, Антоненкова.

Глаза у нее уже радостно заблестели. Ей все это действие с распитием крепкого алкоголя в компании двух мужиков ужасно нравилось. Она, наверное, уже предвкушала дальнейшее. Может, сразу с двумя.

— Тогда сюда, пожалуйста. — Борис постучал согнутым указательным пальцем в свою щеку.

На что Антоненкова не преминула поцеловать его в указанное место. С ее ростом Боре не пришлось даже наклоняться. А потом поцеловала и меня, но уже в губы. Сладко и обещающе.

Выпили.

Налили еще.