– Ага, так и есть. Приемников годных у нас три. Один у тебя в комнате сейчас, раньше Мархад им пользовался. Другой в фургоне, ты его вчера видал, а третий на сендере.

– Какой из них лучше?

– Лучшее Мархад себе забирал, – вздохнул Ляков. – Но и тот, что в фургоне, тоже ничего, я за ним следил, обихаживал как полагается.

– Значит, к нему эту антенну и подключим.

Леван с Ляковом спустились во двор, залезли в бронированный фургон, в передней части которого был установлен приемник. Пока старик подсоединял провода, Леван кликнул Дулю. Тот бездельничал – ходил, наблюдал за работой и покрикивал. На прииске это и было его обычным занятием, но здесь так не годилось, Леван не хотел, чтобы в клане пошли разговоры, что Мархад привечал земляков-южан, а новый атаман – своих старых приятелей, с которыми явился в поселок.

В потолке фургона имелся люк, Леван велел Дуле с антенной в руках вылезти на крышу. Теперь Дуля вертел прут с загогулиной, Ляков внутри колдовал над верньерами настройки. Вот сквозь треск помех прорезался голос Шаара Скитальца:

«…По заказу наших славных небоходов повторяю их объявление, которое, видит Пустошь, надоело мне до некроза в печени, но я буду твердо повторять его снова и снова, покуда не иссякнет серебро в небесных кошельках Гильдии! Они платят исправно, и я, Шаар Скиталец, готов твердить с утра до вечера: разыскивается Туран Джай-Кан, сын фермера с юга Пустоши. Гильдия выплатит двести монет серебром любому, кто сообщит достоверные сведения о его местонахождении, и пятьсот монет тому, кто доставит его живым к Минску либо передаст кому-то из представителей Гильдии. С другой стороны, Гильдия убьет любого, кто покусится на жизнь Турана Джай-Кана…»

Старик повернул верньер, голос Скитальца стих и утонул в треске помех.

– Тьфу! Небоходы со своим серебром… – пробормотал Ляков. – Нам до них не добраться, а я бы не прочь поживиться. Летуны богаты… О, вот оно! Наша частота!

Леван, стоявший в это время под люком, рявкнул Дуле:

– Замри! Если сейчас пошевелишься, башку откручу!

После этого он поспешил к Лякову и склонился над приемником. Оттуда доносились скрипы, шорохи и невнятное бормотание.

– О чем это они, Ляков?

– А кто их разберет, на своей тарабарщине толкуют. Мы их никогда не разумели.

– А далеко они?

– Не очень. Лениво шагают, не торопятся.

– А куда им с такими рюкзачищами торопиться? Думаешь, чего я велел побольше добра им выделить? Теперь не побегают…

– Хитер ты, атаман, – восхитился Ляков. – Но ведь рюкзаки бросить можно!

– А ты бы бросил? То-то и оно. Однако все равно нам нужно следом выдвигаться. Неровен час, упустим…