— О! — Черри была искренне польщена моими словами. — Ты, оказывается, кроме всего прочего, умеешь красиво говорить?

Как-то незаметно мы с ней перешли на «ты». Теперь я уже вел игру, стараясь искусно раскинуть сети, в которые попадется любая девушка. Но Черри, кажется, этого не заметила. Она слегка подалась вперед, поставив свой бокал на одно колено и придерживая его рукой. Прижавшись на секунду горячей щекой к моей щеке, шепнула:

— А ты все больше нравишься мне!

— Рад это слышать, — улыбнулся я.

От ее волос исходил пряный аромат. Я немного отодвинулся, посмотрел ей в глаза. В цветных сумерках ее красота обрела какую-то сатанинскую силу. Черри взглянула на меня остро и призывно.

— Какой номер у твоей каюты?

— Седьмой.

— Счастливое число! — Черри положила одну руку на спинку моего кресла. Ворот ее платья распахнулся еще больше, так, что ее высокие, крепкие груди стали совсем открытыми.

От их призывного вида у меня слегка перехватило дыхание. Я покосился на Фехнера. Тот сидел, откинувшись в кресле, и лениво наблюдал за танцующими парами. В кают-компании лилась тихая музыка, слышались негромкие голоса и смех. Черри снова склонилась почти к самому моему лицу, и я ощутил ее горячее дыхание на своих губах.

— Выпьем? — предложил я, беря со стола бокал.

Черри согласно кивнула и призывно улыбнулась мне, сверкая глазами, в которых все больше разгоралось дьявольское пламя. Я поднес бокал к губам.

— Твое здоровье, Вишенка!

— Влад! — окликнул меня Фехнер.

Я удивленно взглянул на него.

— В чем дело, Клим?

— Ты взял мой бокал.

Я посмотрел на перламутровый сосуд в своих руках и тут же спохватился.

— Ой! Извини. Я не заметил. Действительно, это твой бокал!

Я поспешно поставил его обратно на стол.

— Не беспокойся, я не пил из него.