Из долины вновь подул прохладный мокрый свежий ветер, и я закрыл забрало шлема.

Хоть и не яркое, но непривычное дневное освещение слегка утомляло глаза – резко и отчетливо виднелись все детали глыб, камней и строений под этим ртутно-серым небом, в котором над Горной-5 акварельными разводами плавали столбы дыма из труб, размазанные ветром над вершинами гор.

Около получаса пробирались мы по северо-западной оконечности долины к основным жилым постройкам Горной, сосредоточенным вокруг зияющей черноты тоннеля…

И вдруг где-то в долине тоскливо завыла сирена, эхом отдаваясь от каменных склонов. Затем другая, чуть пониже тоном – их диссонирующие ноты неприятно резали ухо.

– Что за черт?! – воскликнул Калган, озираясь по сторонам.

У меня неприятно засвербело в желудке, и я почти машинально вскинул голову вверх: над долиной появился медленно плывущий против ветра глюк! Он напоминал длинную колышущуюся в воздухе тряпку бело-голубого цвета или, может, даже плывущего в ручье ужа.

От него отделились три бледно-мерцающих огонька, которые стали кружить по каким-то замысловатым замкнутым траекториям.

– Стой, отряд! – крикнул Калган, инстинктивно перекрестившись. – Господь Всемогущий… Только этого не хватало – дурной знак это… Уж не по твою ли душу оно?

– Надеюсь, что не по мою, – отозвался я, внимательно вглядываясь в небо. – А что?

– Ты же у нас Пастух Глюков? – Калган тоже не отрывал глаз от необычного объекта.

– Ну не до такой степени, чтобы они везде за мной летали и заряжали мне аккумуляторы. – Я продолжал завороженно следить за движениями глюка.

Зрелище пугало своей невероятностью и натуралистичностью. Так мы простояли, замерев, минут десять – пятнадцать, пока это странное нечто не проделало над долиной путь по вытянутой дуге. И вдруг на наших глазах резко ушло в тучи, успев вобрать в себя все огоньки.

Всадники облегченно вздохнули, а через некоторое время утихли и сирены.

– Наверняка еще вернется, гад, – процедил Калган, и мы осторожно тронулись дальше.

Железнодорожный горняцкий поселок напоминал потревоженный муравейник и встретил нас суматохой: бегали мужчины с оружием в руках, женщины и дети боязливо выглядывали из окон и дверей. Все поминутно поднимали головы к небу, пытаясь разглядеть – не возвращается ли ЭТО?

Какой-то человек в военном комбезе подбежал к Калгану и, ухватив его за стремя, что-то быстро затараторил. Калган только махнул рукой и указал в сторону группы блочных пятиэтажек. Тот кивнул и убежал.

– Что случилось? – спросил я.

– А ты не видел, что ли? – слегка раздраженно ответил командир. – В городе объявлено чрезвычайное положение. Дуй к станции, там есть постоялый двор, называется «БарМотун», дромадера сдашь хозяину, скажешь, что от Калгана, и ждите меня в баре. Я пока свиней с рудой загоню к себе.