Насчет дьявольского окружения вокруг Теодора Куриты? Глупости все это. Сказки для рядового состава, лейтенантов и капитанов. Уже полковники, знавшие боевой путь Теодора, его политическую манеру проворачивать дела, усомнились бы, что кто-то способен манипулировать Координатором. Тогда, выходит… дух разложения проник в самое сердце Синдиката? Жуткая, невыносимая мысль!..

— Как вы полагаете, сенсей, Координатор знает, что творится здесь? — нарушил молчание его спутник.

— Ах, Тайсуке, я вышел прогуляться, подышать свежим воздухом, полюбоваться снежным настом, поблескивающим в солнечных лучах. Уверен, у нас нет повода для беспокойства. Наша кампания умиротворения развивается в соответствии с намеченными планами. Стратегия Блейло-ка по переманиванию местных властей и организации нового полицейского корпуса, кажется, срабатывает.

— Мне не дают покоя нескончаемые диверсии, они пагубно влияют на боевой дух солдат.

— В первое время действительно совершалось много покушений на официальных лиц, особенно на полицейских офицеров, но теперь, как только заработала наша служба безопасности, эта волна резко пошла убыль. К тому же на смену убитым приходят кадры, настроенные куда более лояльно, так что наемникам в настоящее время приходится туго. Удивительно: новые люди, добровольно записывающиеся в полицию, настолько верны Синдикату, что спустя некоторое время мы вполне сможем объявить о предоставлении им почетных званий приемных сынов Дракона.

Господин Кимура, уже про себя, добавил: а также дочерей — и чуть заметно усмехнулся. К идее награждения женского персонала Кусуноки отнесся с явным неодобрением. Громила фельдмаршал, оказывается, ненавидел слабый пол. Сексуальное удовлетворение он получал, обшаясь с экзотическими животными, в чем в общем-то не было ничего криминального. Но вот другое его пристрастие — дети — вызывало у господина Кимуры отвращение. Таи-шо окончательно свихнулся на женофобии — два дня назад он издал распоряжение, согласно которому в боевых отчетах не должно быть ни одного женского имени.

Тояма между тем продолжал допытываться у старика насчет планов дальнейших операций, не стеснялся он и делиться с ним своими сомнениями.

— Мне кажется, что наши войска чересчур поспешно расползаются по материку. Нас здесь не так уж много. Когда еще мы дождемся подкреплений? А ведь надо ото мстить за каждого воина, павшего на Тауне, иначе Дракону никогда не наплакаться.

Согласно поверью, всякий раз, когда на поле боя или на посту гибнет хотя бы один-единственный солдат Синдиката, Дракон проливает слезу.