Предупредительный крик привел его в боевое состояние духа. Он включил «Белого Великана» и двинулся, огибая южную стену, к возвышающейся цитадели.

Когда Камачо завернул за угол, он увидел их. «Требюше» уже приземлился на землю. Остальные роботы пока спускались, словно ангелы с облаков, подумалось ему.

Он улыбнулся под нейрошлемом. Да, определенно, военные действия совершенно не к лицу ангелам. И тут же предположил, что лейтенант Тереза Чавез прокляла бы его навеки, если бы узнала об этих еретических мыслях.

На Содегарами хлопьями падал снег. Но ни одна снежинка не упала в горящее сердце Масамори.

Это все из-за наших грехов, — подумал дон Карлос. — Бог ниспослал свою небесную чистоту в виде белого снега на всю планету, но только не на нас. Это все наши грехи...

И он медленно повел «Белого Великана» на роботов противника. Полковник слишком хорошо понимал, что случилось. Люди из Службы безопасности мирзы в голубых костюмах делали свое дело весьма неплохо. Но принять на себя полновесный удар целого полка роботов-ветеранов им, конечно, не под силу. Это не входило в их работу. И все они ошарашенно наблюдали за ужасным, но опьяняющим зрелищем того, как могучие силы тай-са Шимацу буквально прогрызали дорогу в самое сердце ХТЭ.

Вражеские роботы наконец приземлились и, рассредоточившись в две шеренги, начали окружать «Белого Великана».

— Не очень-то много захваченных в плен «Диких Кошек» имеется во Внутренней Сфере, — раздался голос из громкоговорителя «Требюше». — По крайней мере, такого, с акульей улыбкой на рыле, там точно нет. Полагаю, это полковник Камачо.

— Вы абсолютно правы. С кем имею честь?

— Хэнсон из Девятого полка «Призраков», — ответил водитель «Требюше». Затем последовало округлое движение левой рукой. — Предлагаю вам сдаться, полковник. Игра закончена. Я понимаю, вы прибыли сюда на «Дикой Кошке», хотя робот теперь называется «Белым Великаном», а это значит, что он отбит у клановцев, и, следовательно, с вами шутки плохи. И мы по сравнению с вами — просто малые дети. Но посудите сами — нас двенадцать роботов против вас одного.

"Какую же славную песню сочинит Сума в честь меня " — думал в это время дон Карлос. И полковника мучил стыд, что он не позволил Суме спеть песню, сочиненную в честь Пэтси. Это выглядело мелочностью со стороны недостойного отца, которому хотелось загнать поглубже свою боль. Но ведь сочинитель — мудрый человек: он знает, что споет эту песню на похоронах дона Карлоса.

Если бы кто-нибудь из «Кабальерос» выжил! Но что может быть достойнее для командира, чем умереть, приняв на себя атаку врага, чтобы дать бойцам Семнадцатого полка возможность как следует укрепить тыл?