– Нет у меня гарантий. Но где, в свою очередь, гарантии, что не твои, сила, ловкость и быстрота реакции окажутся решающими. Вдруг ты должна будешь сделать для него что-то сейчас, через минуту, через полдня. Понимаешь?

Жосинда молча покачала головой.

– Ты должна! Ради него.

На лице у феррианки появилось смятение. Она посмотрела на Алекса долгим изучающим взглядом и пошла обратно к "Духу Грома". Сделав шагов двадцать, остановилась. Быстро вернулась. Алексу тяжело было видеть слёзы в её глазах, но…

– Спасибо, я… Спасибо, мне стало многое понятно. И… я буду заботиться о себе и о каждом из вас. Ради Керована. Ради вашего Проекта. Прости меня.

– Не за что, – отмахнулся Алекс.

Прежде чем феррианка скрылась на борту "Духа Грома", Алекс обругал всех, Хэна, Джемара, себя и Жосинду. Даже Керовану досталось. Но какие бы слова он не говорил, кажется, только сейчас он понял, что она вместе с ними будет идти до конца. До самого конца, чего бы это ей не стоило. Ради Керована, ради себя самой. Ради Пректа. Ради всего, что им близко и дорого. Именно теперь Алекс убедился, что в составе Проекта появился новый полноценный участник. Участник, которому можно полностью доверять. Затушив только что прикуренную сигарету, Алекс бегом помчался на гравиплан. Предстояло столько всего сделать.

И вот последние шестиколёсные, широкие и приземистые грузовики отправились прочь от гравиплана. Всё необходимое было загружено на борт, гравиплан снова стал почти неприступной крепостью, обеспеченной всем чем угодно чуть ли не на многие годы. Как только широкие створки шахты стали разъезжаться в стороны, гравиплан медленно приподнялся на антигравитационной тяге. Ева заметная вибрация зеленовато-голубого корпуса странным образом преломляла льющийся с неба красноватый свет Гаммы Талестра.

Джемар и Алекс сидели в рубке управления, переговариваясь как можно тише, чтобы не мешать экипажу.

Мимо поднимающегося из под поверхности планеты гравиплана медленно проплывали ярусы глубокой шахты. Испещрённые различной аппаратурой стальные кольца появлялись перед глазами и исчезали, теряясь во тьме глубины. Наконец, "Дух Грома" полностью покинул шахту, кровавое файорское солнце заиграло яркой радугой на неровностях обшивки. Створки шахты медленно закрылись, отрезая от внешнего мира подземные катакомбы Генерального штаба. И лишь тускло серая круглая площадка в обрамлении скудных насаждений напоминала об огромной подземной инфраструктуре.

– Я вот что думаю, – произнёс Джемар, вглядываясь в уплывающую вниз поверхность планеты. – Насчёт их щедрости.