Миновав отметку тысячи метров, мы вырвались из первого эшелона облаков. Но солнца не было. К иллюминаторам прилипли бисеринки влаги, а над нами, судя по картинке телемонитора, висел второй купол сплошной облачности.

Моё настроение росло вместе с высотой. И какие, собственно, у меня проблемы? Собаку убили? Да такой смерти можно только позавидовать: мгновенно и на боевом посту. Себе лучшего не пожелаешь! О чём ещё мечтать-то? Стометровая яхта? «Кузнец» в два раза длиннее. И сороковник в ширину. И высота двадцать метров. И сесть я могу что на воду в океане, что на плато в Гималаях, что посреди Большой австралийской пустыни.

«Вакуумный реактивный стратосферный дирижабль с жёсткой оболочкой переменного объёма». О! А «Кузнецом» его сам Генерал окрестил. Была тогда у него фишка насчёт отечественного стратосферного флота.

Только прогресс шибко быстро вперёд ломанулся. Мимо стратосферы и орбитальных комплексов. Современные ракеты с Земли к Марсу и Венере напрямую летают. А мы тут остались. В тылу передовых технологий… В глубоком-глубоком тылу. Без работы, пособий и поддержки правительства.

Отвезу этих бандитов куда просят и отправлюсь на своё любимое место – к Мадагаскару в Индийский океан. Сезон тропических циклонов, конечно, на излёте. Зато можно будет понаблюдать рождение облаков. Опущусь до тысячи метров, поймаю поток тёплого влажного воздуха и вместе с ним плавно, без спешки буду подниматься до шести-семи тысяч. Здесь он начнёт охлаждаться, превращаясь в огромные колонны кученые облака вертикального развития. А я поплыву рядом по ветру, не спуская с них глаз и объективов видеосъёмки. Буду смотреть, как влага радуется жизни и свободе, как она разбрасывает в стороны километровые рукава пара безупречной белизны. Завидую. Хотел бы я быть облаком…

– Командир! – О! Меня зовут. – Как там у нас дела?

– Отлично! – Я нисколько не кривлю душой. Потом всё-таки бросаю взгляд на монитор и уточняю: – Высота две пятьсот, ветер сносит в северо-западном направлении, то есть к цели. Системы работают нормально.

– Спасибо.

Мы прошли горизонт три тысячи, потом четыре. На пяти тысячах, наконец, засияло солнце. Я чуть раздвинул плечи домкрата, увеличив объём оболочки, и запустил двигатели на холостой ход. Пусть греются, выше – до ста градусов мороза будет. Фиг запустишь…

Десять тысяч встретили нас перистой облачностью, на мгновение прильнувшей к иллюминаторам и тут же отставшей, не оставив даже намёка на влагу.

– Если есть желание подкрепиться, – обратился я к пассажирам, – то самое время. Холодильник и кофеварка в вашем полном распоряжении. Через полчаса начнём разгон. Будет не до кофе.