– Прикроете за собой, – сказал Костя, – Штурвал до упора против часовой… Кстати, нашего товарища зовут Олег.

– Приятно познакомиться, – пробасил Олег.

– А как того звали, – поинтересовался я, – погорельца?

– Штурвал до упора, – повторил Костя.

Я сделал, как просили: спустился и задраил за собой люк.

Потом мы долго шли по бесконечному сработанному из дерева мостику с перфорированным настилом. Я разглядывал сытые бока баллонов, подпирающих подволок, и понемногу приходил в себя. Я думал, что на самом деле не всё потеряно. Далеко улететь своему «экипажу» я, понятное дело, не позволю. А вот посадить этот утиль неподалеку от трассы Киев – Одесса где-нибудь в районе Любашёвки – запросто! Один звонок Генералу – выставит охранение, а я сгоняю за инструментом и материалами… ремонт прочного корпуса? Запросто! Да ещё с деньгами…

А за «немца», может, и премию дадут.

Вскоре мы подошли к следующему вертикальному переходу и оказались в шлюзе. Олег сноровисто подшаманил с клапанами – продул помещение. Я только подивился его информированности по части вражеской техники. Потом они с Костей несколько минут щёлкали переключателями на портативном газоанализаторе.

Наконец Олег решительно ослабил кремальеру шейного замка, снял шлем, пригладил волосы, улыбнулся и упал.

Мы замерли.

Даже из-за стекла гермошлема было видно, как побелело лицо Лидии. Я похлопал медика по щекам и попытался перчаткой поднять ему веко.

– Он мёртв, – глухо сказала Лидия.

Я выпрямился. Костя крутил мозги газоанализатору: менял настройки, колдовал с кнопками… а потом изо всех сил швырнул коробку с прибором в стенку.

Нет. Не разбилась. Просто отлетела в сторону. Упала.

– Так, – сказал Костя. – Работаем в скафандрах.

Я тут же взглянул на часы – воздуха у меня оставалось на час с лишним, ну и «запаска» в сумке, на плече…

– Судя по скорости – что-то нервно-паралитическое, – сказала Лидия. В её голосе я отчётливо слышал страх. Она присела над покойником. – Может, какой-то из цианидов?

– «Циклон-Б»? – предположил я.

– Не может быть! – чуть ли не хором сказали они.

И замолчали.