Зато заинтересовал другой. Слева, через два места от альгерда, сидел не старый еще мужчина в строгом сером костюме и таком же туго затянутом галстуке. Лишь на мгновение он встретился взглядом с Голицыном, и Ивана словно электрическим током ударило. Человека этого он не помнил, хотя, судя по всему, помнить был должен. Уже одно это настораживало. Более того, Иван откуда-то твердо знал, что этот человек опасен. Чем? И кому? Спросите что-нибудь полегче.

Пройдя через ползала, Голицын занял место за высокой деревянной кафедрой. Сопровождавшая его девушка попросила его слегка закатать рукава и ловким, явно отработанным движением прикрепила к запястьям Ивана крохотные датчики на резиновых присосках. Еще одна такая же серая пиявка была прилеплена сзади Голицыну к шее, и две – на виски. Иван знал, что все это нужно для подключения к детектору лжи – точнее, даже к трем детекторам – альгерскому, ранольскому и земному.

Голицын вставил в ухо наушник синхронного перевода и, по требованию восседавшего в центре семерки судьи – не то китайца, не то японца, торжественно поклялся говорить в этом зале правду и ничего кроме правды. Впрочем, сейчас это на все сто процентов соответствовало его собственным желаниям.

После формальной части, в ходе которой состоялось выяснение личности Ивана, слово вновь взял судья, сидящий в самом центре.

– Голицын Иван! – довольно резким тоном проговорил он. – Вчера вы были предварительно допрошены следователем Трибунала в качестве свидетеля. Это так?

– Да, Ваша Честь, – с полупоклоном ответил Иван, как того и требовала процедура.

– Сейчас я оглашу Трибуналу ваши показания, – заявил судья. – Прошу вас внимательно слушать, так как после оглашения вы будете вправе внести в них ваши уточнения и замечания. После этого ваши показания будут приобщены к делу и приобретут официальный статус. Вам все ясно, свидетель?

– Да, Ваша Честь, – снова ответил Голицын.

– Итак, прошу внимания…

– Прошу прощения, Ваша Честь! – со своего места внезапно вскочил тот самый настороживший Ивана человек в сером костюме. Голицын нахмурился. – Зачем приобщать к делу письменные показания свидетеля, ведь будет лучше, если суд сам его допросит от начала и до конца?

В первый момент судья, казалось, даже опешил от такой наглости.

– Господин консультант, Трибунал действует по установленной процедуре и сам разберется, что для него лучше, а что нет! – рявкнул он. – А сейчас немедленно покиньте зал судебного заседания! Ходатайство о вашем возвращении в процесс можете подать в канцелярию не ранее, чем через неделю!