– Желаете сослужить службу своей стране? – внезапно спросил каперанг.

– Так точно, товарищ капитан первого ранга! – друзья рванулись, чтобы вскочить на ноги, но Гайдуков коротким жестом вернул их обратно на диванчик.

– Это хорошо, – задумчиво проговорил он. – Вообще-то, по большому счету, выбора у вас все равно нет, но говорят, лучше, когда это происходит добровольно…

И вновь пауза.

– Что происходит, товарищ капитан первого ранга? – нахмурившись, задал вопрос Глеб.

– Что происходит?.. Что происходит… Пока что ничего не происходит. Но вот-вот должно произойти. Психотехническое вмешательство. Изменение памяти, если по-простому.

– Изменение памяти? – Иван похолодел. – Чьей памяти?

– Вашей, Голицын. И вашей, Соколов, тоже, естественно… – как-то рассеянно произнес каперанг.

– Но товарищ капитан первого ранга… – опешив, Иван с трудом подбирал нужные слова. Благодаря стараниям нард-кора Швура перед любым намеком на вмешательство в свое сознание Голицын испытывал безудержный, просто животный страх. – Зачем?.. Мы же и так готовы…

– При допросах в трибунале будут использоваться детекторы лжи. И не только наши, земные, но и их, – Гайдуков указал пальцем вверх, на потолок. – Альгера и Ранолы. Единственный способ не дать никому ничего заподозрить – психотехническое вмешательство. Так, по крайней мере, уверяют наши уважаемые консультанты, а в этом вопросе у нас нет оснований им не верить.

– Но товарищ капитан первого ранга! Мы же и так… и так собираемся говорить в трибунале правду! – путаясь в словах, горячо воскликнул Иван.

– Вы ее и скажете, – поспешно кивнул куратор. – Как же иначе? Правду – и ничего кроме правды… Но только не совсем ту, что представляется вам правдой сейчас, – загадочно добавил Гайдуков.

– А какую же тогда? – резко спросил Глеб, подавшись вперед.

– Ту, что полезна вашей стране, Соколов… Да… Вы расскажете суду, что альгерды специально готовили вас для атаки на Землю. Расскажете, что затем планировалась полномасштабная интервенция, которая сорвалась лишь благодаря вмешательству Ранолы. Расскажете…

– Так какая же это правда?! – ахнул, невольно перебив каперанга, Голицын.

– Правда, – кивнул Гайдуков. – Или станет ею, когда вы об этом расскажете в суде.

– Но зачем?! – с нескрываемым ужасом в голосе проговорил Иван.

– Затем! – рявкнул Гайдуков. – Затем, что так надо!

– Надо? Кому надо?!

– России!