Они встретились на самой середине пруда, и волшебница обняла путешественника, приведя его тем самым в полное замешательство.

— Я Серайл, — сказала она. — Тебе и невдомек, как долго я ждала твоего появления.

Утративший дар речи путешественник чувствовал лишь, что она права: он и вправду знал ее целую вечность, вот только это знание укрывалось далеко за пределами его памяти. Когда-то они любили друг друга. И будут любить снова.

Целуясь, они возвратились на берег, и она повела его в хижину, которой не было еще миг назад. Он сменил свои обноски на прекрасную одежду, изысканным угощением заполнил зияющую пропасть в животе. Были и другие чудеса, которые можно найти только в доме у такого сверхъестественного создания, как Серайл. Вещи, чьих названий путешественник не знал, витали в комнатах, испуская нежный свет и изливая тихую благостную музыку. Но еще больше, чем обстановка этого волшебного обиталища, гостя восхищала сама Серайл.

Тем не менее что-то не давало ему покоя.

Дело не в исполнении желаний — о таком пустяке не стоит и говорить, влюбленная Серайл давала ему все, чего может желать мужчина. Хотя… возможно, что не все. Как будто он еще чего-то ждал — того, ради чего совершил свое небывалое путешествие.

Это желание имело какое-то отношение к океану, который он пересек, к чудовищам, с которыми сразился, к холоду и голоду, от которых пришлось настрадаться в пути.

Целый год и один день путешественник прожил в маленькой долине, где, казалось, все происходило исключительно для его услады, где сады ежедневно меняли окраску, угадывая его настроение, а звезды в ночи танцевали причудливую джигу под жизнерадостный смех Серайл. Несмотря на грызущее его беспокойство, он испытывал счастье, которое успел забыть. А может, и не знал никогда счастья — память ничего на этот счет не подсказывала. Не желала открыть ему, что было до того, как он однажды, целую жизнь назад, очнулся в рыбацкой деревушке, не ведая, кто он такой и зачем туда пришел.

Миновал год. Как-то поздно ночью он проснулся, терзаемый необъяснимым беспокойством, поднялся с ложа и пошел к молодильному озеру. Вода в нем всегда отражала звезды; казалось, оно заключает в себе целую вселенную, полную неисчислимых возможностей. Однако в ту ночь хоть и высыпало множество звезд, ни одна не отражалась в угольно-черной глади, в глубине безнадежной и холодной, словно тюрьма.

Откуда-то из нежданно объявшей путешественника мглы зазвенел прекрасный голос Серайл:

— Ты чем-то огорчен, любовь моя?

— Просто думаю, — ответил он, не поворачиваясь к ней. — О том, что я проделал весь этот путь, провел здесь столько времени, но так и не попросил тебя исполнить мое главное желание.