Малую погружную электропомпу батя с дядей Колей нашли через полчаса. Хранилась в специальном ящике, поэтому вид радует и обнадеживает. Армированные резиновые шланги к ней еще пахнут тальком. Выполнив неполную разборку агрегата, проверив состояние прокладок и электродвигателя, Николай дает резюме:

– Должна работать. Артем, тебе еще долго?

Уже почти все. Найденная в шкафу переноска раскурочена, провода подключены к аккумулятору перегнанного поближе джипа. Запускаю двигатель, регулирую ручной газ. Так, еще раз: белый провод – плюс.

Проверяю соединение с внешним контактным блоком помпы и решительно щелкаю тумблером. Гудит!

Меньше чем через минуту из шланга хлынула прозрачная, ледяная, восхитительно вкусная вода.

* * *

Мертвый город оказался настоящей сокровищницей. Вода и набранные мной по ближайшим квартирам окаменевшие пачки стирального порошка и куски мыла решили вопрос с дегазацией оружия. Да и с бытом тоже.

Набрав емкостей по цехам водозабора, мы получили хороший запас быстро нагревшейся воды. В классической эмалированной ванне Николай полностью отстирал доставшуюся от наемников добычу, а потом там же, недовольно морщась, промывал пенной жидкостью доставленные стволы и боеприпасы, потом полоскал железо в бочке. Понятно, что натура партизана протестовала против подобного обращения с оружием, но других вариантов я как-то не видел. Для надежности заставил его надеть резиновые перчатки, и пока никаких проблем со здоровьем не возникло. Разложенные на куске брезента детали и патроны быстро подсыхали, тут за них брался отец. Чистил, смазывал машинным маслом оружие, потом в узкой, без окон кладовке проверял работоспособность винтовок и пистолетов одиночными выстрелами. Количество исправных стволов уже радовало сердце: больше десятка.

В поисках вооружения и патронов, используя фонарик из комплекта автомобиля, я совершил серьезную экскурсию по подземельям города. Находить верный путь помогали мумии погибших партизан. Переходя из подвала в подвал, добрался до штаба. Здесь уровень ядовитой химии при каждом шаге поднимается выше головы, заходить туда, честно говоря, страшновато. Но не заходить нельзя – вон те самые цинки с патронами, о которых рассказывал отец. Задержав на всякий случай дыхание, спускаюсь по ступенькам вниз, в отравленную взвесь. Семь цинков, россыпь картонных коробочек, плюс оружие – за одну ходку не справиться. Придется «нырять» несколько раз.

Возвращаясь в последний раз назад, согнувшись под увесистым рюкзаком и висящими на плечах винтовками, внезапно ощущаю слабый запах вишневого сока. Нет, реально пахнет вишней, и все сильнее, уже с резким химическим оттенком.