А после того как произошла «маленькая ошибка» при программировании запасного искина для гипер-прыжка и раздачи других полномочий. Это Паранойя постаралась под влиянием Жабы. Искин Посланника почему-то решил восстановить целый МУР за счёт поврежденного. И поэтому на него было установлено по два орудия: плазменная пушка «Инферно II-4-7», боевой импульсный лазер «Ярость III-1-8», в третий оружейный слот поставил противокорабельные ракеты «Оникс III-4-300», носовым орудием стал скорострельная пушка «Шило II-0,3–6».

Так же была демонтирована малая автоматическая лазерная турель «Трезубец II-1,8–3», она занимала всего лишь один кубический метр и легко поместилась в салоне Ударника. Туда же был помещен двойной комплект ракет Оникс, восемь штук и ремонтный дройд и ЗИП. Жаба предложила ещё забрать кухонный комбайн, но Логика сказала, что рот только один, второй комбайн не нужен.

Зато Паранойи удалось убедить Логику забрать искин с поврежденного МУРа, хоть под него и нет запасного место установки. Но вспоминая, что одно лишь одна удачно взорванная граната выводит целый корабль из строя, пришлось согласиться с Паранойей. А если не пригодиться, то всегда можно продать, добавила своих пять копеек Жаба.

Приятной новостью оказалось, что за товарищем предателем Айлаком числилась тяжелая броня «Латы» 5 поколения от Торгового союза Манитар, которая в свою очередь была модернизированной боевая десантная тяжелая броня «Кольчуга» 4 поколения. Офицер прикупил перед самой операцией и ни разу не одевал. Броню была обменяна на право отдать всё имущество, которое найдется в каюте Айлака. Конечно, всё имущество в соответствие с законом принадлежало мне, но когда делили добро, то функционировал только запасной искин Посланника. И доступа к нему не было, поэтому излишнее качание прав было черева-то, уж пристально капитан кидал свой взгляд на ограничитель, что был на моей шее. И время от времени говорил, а ты точно не хочешь заключить со мной договор найма?

А самый приятный сюрпризом ожидал потом, когда пришла Крис и принесла не большую сумку с цилиндрами, поставила рядом со мной и сказала:

— Это тебе, здесь пятьдесят контейнеров c памятью для искинов, минимум два с половиной миллиона кредитов. Это очень щедрая компенсация за спасение жизни разумного, особенно такой как я, офицера… просто офицера — и так мило улыбнулась, что от этого стало почему-то приятно на душе. Как будто от неё пошло тепло, как от печки. Захотелось обнять её, заботиться как о младшей сестре, отгородить от опасностей этого мира. Но вскоре чувство нежно и заботы стало уходить, на его смену пришло другое — влюбленности.