Евангелион тянется, вцепляется обеими руками в ядро Ангела. Хорошо видно, как хвост Ангела двигается, затягивается все туже… Я невольно потрогал шею, ведь должны были быть ожоги…

— Ты все время удерживал АТ–поле, — Мисато заметила мое движение, — Жар не смог добраться…

Тем временем, Ангел на экране, делает рывок вбок, пытаясь перевернуться, подмять под себя Ноль–Первого, однако, за секунду до этого, Евангелион выворачивается невозможным образом… И вцепляется зубами в ядро Ангела. Ракурс видеосъемки меняется.

— Ангел завизжал так, что стекла полопались даже на окраине города, — поясняет брюнетка, — Ближайшие камеры тоже были уничтожены.

Я, словно завороженный, смотрю на то, как Евангелион в один укус отгрызает кусок от красной сферы ядра. Еще укус… Конец хвоста Ангела бессильно молотит по броне, брызгая искрами…

Рывок Евангелиона, и остатки ядра исчезают в его пасти. Мгновением позже тело Ангела безобидно рассыпается быстро остывающими кусками…

— Это все, — Мисато закрыло окно проигрывателя.

Я глубоко вдохнул, успокаивая разбушевавшиеся эмоции.

— И что? Я причем? Зачем меня держать?

— Синдзи… Мы до сих пор не можем понять, что произошло, — Мисато закрыла ноутбук, посмотрела на меня, — Рицко буквально не вылезает из лабораторий. Что случилось во время боя? Почему восстановился Евангелион? Почему на тебе не осталось ни одной царапины…

Я вдруг взбесился, глупо, по–детски.

— Не нравится? Моя целая тушка? — зашипел я.

Рей провела рукой по моим волосам. Я медленно начал успокаиваться.

— Да нет же, Синдзи! — чуть не плача воскликнула Мисато, — Не в том дело!

Я почувствовал себя сволочью. Взял, пнул по больному месту…

— Извини. Все равно. — я опять посмотрел на девушку, — Зачем держать? Взаперти? Не пускайте в Еву. И все. — пожимаю плечами.

Мисато промолчала.

— Что не так? — не понял я.

— Мы до сих пор не смогли деактивировать Ноль–Первого, и нам пришлось залить его в супербакелит.

Оп–па… Вот это поворот…