— Я знаю, Мисато, — киваю, заодно чуть плотнее прижимая к себе Рей, — Знаю.

***

Все‑таки в больнице меня продержали еще три дня. Что радует — привязывать обратно меня не стали. Нет, врач попытался что‑то сказать по этому поводу, но наткнулся на мой взгляд и передумал.

Рей заходила каждый день, и так, терпеть прозябание в больнице, оказалось куда как проще. Но и это закончилось.

В день выписки, идя по переплетению коридоров штаб–квартиры — Мисато просила зайти к ней — я услышал крики. Ситуация довольно нетипичная для этого места. Любопытно…

- … да что ты знаешь обо мне?! — звенящий от ярости девичий голос доносился из‑за поворота, — Что ты можешь знать?!

Я повернул за угол… И тут же отшатнулся обратно.

Упс.

Аска, во всю мощь своего тевтонского духа и пронзительного голоса орала на Кадзи. С чувством, с упертыми в бока руками… Мне даже показалось, что ее прическа искрит, будто наэлектризованная.

— Аска, я не… — голос патлатого шпиона звучал довольно слабо и неуверенно.

— Я Аска! Всю жизнь! Я всю жизнь рвала жилы на тренировках и синхротестах! Готовилась с десяти лет! Я, именно я должна быть лучшей! — продолжала орать девчонка, — Но тут является какой‑то missgeburt, который пилотирует Еву как дышит, и воспринимает это как должное!

Это что, про меня?..

— Послушай…

- Ficken wollen nicht, es zu hЖren! Gehe verdammten bastarde! — судя по тону, рыжую прорвало на совершенно матерную тираду.

Быстрый топот ног, и мимо меня, не замедлившись, и кажется, даже не заметив, проносится рыжий вихрь.

Из ступора меня вырвал страдальчески вздох.

Я обернулся.

Кадзи высунулся из‑за угла, и, состроив скорбное лицо, разглядывал меня.

— Ты все слышал, да?