— Исабель, — сказал ей «эль хефе», как бы не замечая ее занятия, — размести этих людей как самых дорогих наших гостей. Военных на первый этаж, остальных — наверх.

Потом повернулся к нам:

— Располагайтесь, отдыхайте с дороги. Исабель скажет вам, когда будет обед. Я, с вашего позволения, откланяюсь. Дела. Вашу культурную программу потом согласуете с Вероникой.

И ушел.

Исабель попросила подойти к ней сначала «военных», которым раздала ключи от номеров на первом этаже, и, показав жестами, какие от каких дверей, отправила тех заселяться самостоятельно.

Потом с улыбкой окинула взглядом меня с гаремом и попросила нас следовать за ней.

Мы поднялись по широкой винтовой лестнице на галерею, где Исабель открывала двери подряд и жестом приглашала входить очередную пару.

Да, надо особо отметить, что, идя перед нами в своем коротком платье в обтяжку, эта великолепная Исабель просто сразила меня. Ее походка в сочетании с осиной талией, большими, но идеальными ягодицами под обтягивающим платьем настраивала на брутальность. Не будь я так пресыщен женским вниманием, она могла бы быстро довести меня до неконтролируемой сексуальной агрессии, а продлись это представление чуть подольше… Даже мои девочки расширили ноздри, глядя во все глаза на всю эту плавно покачивающуюся красоту. А Булька, судя по тому, как взвизгнула Альфия, ревниво ущипнула ту за задницу, чтоб не глазела куда ни попадя. А посему общение с этой сравнимой разве что с действующим вулканом красотой я постарался свести к минимуму.

А вот с первого взгляда ничего такого об этой Исабель даже не скажешь. Девушка и девушка за компьютером. Эта красота особая, не статичная. Она в динамике. Походя припомнил, как где-то вычитал, что римский император Тит после взятия Иерусалима пылко влюбился именно в походку иудейской принцессы Вероники. И когда та, после перелома ноги, стала ходить несколько по-другому, любовь императора улетучилась неизвестно куда.

Вопреки моему ожиданию большой по площади номер был оформлен не в карибском тропическом стиле, а в некой смеси хай-тека с японскими мотивами. Дорогое дерево в сочетании с кожей цвета яичной скорлупы и темно-красными, кожаными же, вставками. Огромная низкая кровать, почти тахта. Шкаф-купе во всю стену с дверцами, набранными из пергаментных квадратов. Такая же «пергаментная» ширма, которой при желании можно оградить спальное место от остального номера. Мягкая мебель в той же стилистике вокруг чайного столика со столешницей из толстого стекла. Много зелени в кадках, что, на мой взгляд, уже лишнее. И хромированные светильники. Но во всем чувствовалась умелая и талантливая дизайнерская рука.