— Нет, талыш, — так же тихо ответила Иванова, подтвердив мою догадку.
Тут мне шашлык принесли, обжаренный до золотистой корочки. Из больших кусков рыбы с крупными волокнами. Жидкую аджику, лук и лаваш.
Вкусно.
Ел я эту рыбу и с трудом вспоминал вчерашнее. Как вечером ввалился в Анфисину мастерскую — тесную каморку, где места хватало только на ее ножной «зингер», магазинную вешалку и прилавок из узкой доски — двоим посетителям перед ним не разойтись. И стенка над швейной машинкой вся в больших шпульках цветных ниток.
А в задних помещениях кухонька, туалет с душем и спаленка. Все.
Как я Иванову нашел? Очень просто. Все девчата просили им писать до востребования, таежницы — на полевую почту, а вот Анфиса прислала точный адрес.
— У-у-у, как все запущено, — покачал я головой, открывая сетчатую дверь с улицы. — Так ты скоро себе глаза сломаешь. Где новые найдешь?
— Жорик! — закричала обернувшаяся от машинки Анфиса, ловко запрыгнула на прилавок и повисла на мне. — Жорик, приехал. — И поцелуйный обряд во весь рост.
Даже сказать в ответ минут пять ничего не мог.
Анфиса моментом закрыла свое предприятие для посетителей и потащила меня на кухню — кормить.
Я сходил в автобус и принес корзинку со снедью, водкой и вином, которую приготовил еще в Береговом.
И мы устроили пир, очень напоминавший мне посиделки моего студенческого времени.
Помню, как жаловался на свою несчастную жизнь. На смерть Наташки. На то, что Бисянку забрали на войну. Про то, что нельзя так высшим силам издеваться над человеком.
Напился я неожиданно быстро. До беспамятства. Раньше такого за мной не замечалось. Тревожный симптом.
— Теперь куда? — спросил я, вытирая жирные губы салфеткой.
— Теперь — просто гулять по городу, — предложила Анфиса. — Ты же Одессы еще не видел?
— Согласен, — ответил я; все равно делать было нечего.