— Ну и что это было? — удивился Сиволапый, вглядываясь в бинокль. — Никто не вышел, они ничего не оставили. Зачем прилетали? Ну да черт с ними… Еще водички хочешь?

«Почему бы и нет?» — подумал Эрик и кивнул.

— Нет проблем!

Махова действительно снова напоили водой, только опять сырой, но да это не имеет никакого значения. Смерть близка, а так хоть от жажды мучений меньше…

Впрочем, Эрик скоро пожалел о том, что напился воды. Лучше уж было поскорее потерять сознание и умереть от жажды, чем мучиться на этом иссушающем пекле.

Солнце выглянуло из-за горизонта — и началось…

Поначалу фокус от увеличительного стекла оставался широким, но даже это крупное пятно света жгло неимоверно, заставляя сморщиваться кожу от потери воды. Но это страдание лишь малая толика того, что его ожидало, когда луч сфокусируется в крохотную точку.

Но вот солнце поднялось выше, пошло по небосводу и начало прижигать по-настоящему.

Махов заорал так громко, что его действительно могли услышать через корпус модуля. Впрочем, Сиволапый с каким-то безумным видом, посмеиваясь, наслаждался первыми мучениями своего пленника в непосредственной близости, укрывшись зонтиком.

На радость «крысиного» короля от невыносимой боли Махов извивался под веревками как мог, чтобы как-то отвертеться от жгущего светового пятна, но все было бесполезно. Привязали его крепко, да и не помогало это.

Свет, собранный линзой в одной точке, лениво полз по коже, сжигая ее в уголь с соответствующим запахом. То, что Эрик вертелся, только прибавляло ему мучений, и полоска сожженной плоти беспорядочной линией изуродовала всю его грудь, но и не вертеться он не мог.

В конце концов он провалился в беспамятство от невыносимых страданий.

— Завтра продолжим, — с безумной улыбкой пообещал ему Сиволапый, когда Махов очнулся в тени модуля. — Я буду возить тебя с собой и постараюсь, чтобы ты жил долго, очень долго! Я даже буду заботиться о тебе. Чувствуешь облегчение? Это противоожоговая мазь…

Эрик действительно чувствовал, что не будь на его теле целебной мази, боль, которую он сейчас ощущает, была бы в десятки, если не сотни раз сильнее. Но не благодарить же за это?

— Твои раны и крики в свою очередь бальзам для моих душевных ран. Или, ты думаешь, мне приятно находиться здесь?! — без перехода крикнул Сиволапый и уже через секунду доброжелательным голосом с улыбкой поинтересовался: — Еще водички хочешь?

Когда Махову поднесли фляжку с необработанной водой, он не смог отказаться. Даже порадовался, что вода необработанная, грязная. Может, какая местная зараза убьет его быстрее, чем пытки на солнце? Эрику только и оставалось, что надеяться на это, потому как больше надеяться не на что.