А может, подняться и конвой, заодно, отметелить? Когда ещё такой случай представится?

3

3

Бытие. Гл. 3. Ст. 4:

"И сказал слизень жене:

нет, не умрёте"…

Тестацелл не обманывал.

Имелось ввиду:

"немедленно не умрёте"…

Белые стены. Металлические шкафы. Стеклянные полки. Всё блестящее, звеняще-позвякивающее, стерильное. Запахи хлорки, йода, пенициллина. Сестричка в белом, отутюженном халате. Белые сапожки — х/б пополам с брезентом на резиновой подошве. Волосы убраны под шапочку, чистенькое личико, гладкая шея, заметная грудь, талия и всё такое. Халат не короткий, не длинный… эх! Лучше бы короткий. Всё вместе — процедурная, и персонал при исполнении.

Свет неприятно моргает. Я зачем-то считаю периоды: один, четыре длинных, восемь коротких… потом быстро сбиваюсь: лампочка моргает часто-густо… и успокаивается.

Опять светло и спокойно.

Сестричка короткими очередями терзает клаву, вглядываясь в письмена на экране. Несколько раз отвлекается, что-то уточняет у старшего конвоя. Тот тихо отвечает. И вдруг, я будто просыпаюсь. А ведь я её знаю! Ха! Да это же Маринка! Точно!

— Что это у вас со светом? — спрашиваю.

Что-то же надо сказать? — после пяти лет разлуки.

— А что такое? — неприветливо снисходит медсестра до встречного вопроса.

Она на меня не смотрит. Подумаешь, в лазарет после драки штрафника привели. Ссадины-царапины, ушибы-гематомы. Вот если бы нос сломали, или рассечение — другое дело. Это рапорт, врач, объяснительные… швы и скобы-фиксаторы.

А так… освидетельствовать, что вывихов-переломов нет, и обратно в камеру, до полного психического соответствия современным представлениям армии о своих нуждах.

Это мутанам ничего не делается. Регенерируют, заразы, в момент. Ну, да: с червяками жить, червяками быть. Червяка хоть пополам порви, ему плевать. А половинки ещё и поспорят, кто из них главный.

— Моргает, — миролюбиво поясняю свой вопрос.