— Человек запрограммирован на экспансию, — настаивала Рамзия. — Движение вперёд — вот вектор развития! Неважно, сидит человек в седле или в кресле звездолёта. Неважно, рискует у себя дома или рубит неприятеля в капусту у далёких звёзд. Развитие — это всегда риск. И при этом всегда кто-то гибнет. Это называется прогрессом.

— Так может, следует больше думать о программе? Чем ненавидеть чужаков, не лучше ли любить близких? Чем не вектор развития? Почему мы не развиваемся в сторону любви и согласия? Почему следуем программе, которая мешает нам жить и ведёт в ничто, в пустоту, в космос?

— Ты порешь чушь! — она почти кричала. Казалось, она вот-вот расплачется. — Мы так устроены. Нас не изменить.

— Значит, мы движемся по пути наименьшего сопротивления? Измениться самим труднее, чем придумать врага и порубить его в капусту? Поэтому мы "рубим", вместо того, чтобы любить?

Она долго смотрела на меня.

А потом вернулась к своим бумагам. А я к рыбалке, дровам и костру.

В молчании мы обедали. Она даже не похвалила мои лепёшки!

Потом мы ужинали. Она помогла мне вымыть посуду, и в густых сумерках мы разошлись по своим палаткам на ночь.

* * *

Она пришла, едва я тепло устроился в спальнике.

— Выйди на минутку, — попросила Рамзия.

Эту просьбу нельзя было назвать обычной.

— Зачем? — спросил я.

— Хочу тебе что-то показать.

— А до завтра это "что-то" подождать не может?

— Ладно, — уступила она. — Тогда вернёмся к палаткам. Кто их устанавливал?

Я застонал. Что-то такое она говорила в первый день нашего знакомства. Какой-то набор слов… нет, не вспомнить.

— Это тоже может подождать, — пообещал я, — дались тебе эти палатки!

— Твои палатки расставлены, как звёзды в поясе Ориона.

— Очень интересно! — я надеялся, что в моём голосе будет достаточно яду, чтоб она от меня отвязалась. — Именно "в поясе"? Не в шляпе, не в карманах?