Этайн проводила ботаника хмурым взглядом.

— Ты просто молодец, Крот, — сказала она.

— Зачем он полез? Зачем ты… заговорила?

— Он знал, знает Гробовщик…

— Да? Может, и сержант с костоправом?

— Нет. Они нет.

— Откуда такая уверенность?

— Чувствую.

— Успокоила.

Этайн опустила голову, пряча улыбку. Если Крот ничего такого за собой не замечал, то от нее нельзя было этого скрыть.

* * *

Изредка по обеим сторонам тракта росли одинокие деревья. А на них, не так уж и редко, — трупы, подвешенные за шею. Мертвые эльфы взирали с высоты искаженными лицами, тронутыми в той или иной степени разложением. Обрывки одежды, как правило формы, болтались на ветру. Этот же ветер разносил в горячем воздухе смрад мертвечины.

Гробовщик протер глаза, прищурился, чтобы разглядеть, что написано на табличках. Четыре полуистлевших тела висели почти над самой дорогой. На ветках по соседству с мертвецами отдыхали сытые вороны. Одна из них, правда, не стеснялась и продолжала обедать.

— Интересно? — спросил Сказочник, поравнявшийся с гобломантом.

— Не то слово. Каждый день новые грани борьбы за существование наблюдаю, — ответил Гробовщик.

— Грани?

— Они самые. Реконкиста не просто война, сержант. Мы и эльфы боремся за место под солнцем.

— Серьезно?

Чародей повернул голову, проверяя, шутит Сказочник или нет. Сержант не шутил.

— Все так или иначе сводится к этому. Мы убиваем их, чтобы вернуть себе не просто землю, а территорию для проживания и размножения, а без этого нельзя.