– Всем прочь! – заорал мастер инквизиции. – Всем прочь! Всем лицом к стенам!

Она лежала, опрокинувшись навзничь. Храмовники еще тыкали в ее мертвое тело баграми, терзали ее чрево, а она как будто смотрела на окаменевшего Литуса. И перстень на ее руке, погасший перстень, медленно разгорался. И одновременно с яркостью его пламени лед пронизывал нутро Литуса. Тошнота подступала к его горлу. Кровь набухала под ногтями, выдавливалась из пор. В ушах уже был не звон, а набат. Все плыло перед глазами, и последнее, что он ясно различил, был рисунок на предплечье женщины – квадрат с крестом в центре его, только крест был построен не от углов квадрата, а от середины его сторон. И уже почти теряя сознание, различая сквозь туман пылающую искру на мертвой ладони, Литус прочитал затверженное заклинание паутины смерти. Не то, которое было сетью-тканью, а то, которое могло укрыть собой целый дом. Дом он укрывать не собирался. Не было у бастарда дома. У него ничего теперь не было, и он обратил всю силу заклинания на самого себя, и едва не задохнулся от холода, охватившего его, и проморгавшись, с удивлением понял, что перстень на мертвой ладони погас, и с еще большим удивлением осознал, что его никто не видит.

– Прочь! – повторил мастер инквизиции, обращаясь уже к храмовникам, столпившимся вокруг тела. И те отпрянули, побрели в стороны.

Мастер инквизиции оглянулся на неторопливо шествующих к телу трех предстоятелей, их помощников, махнул рукой высунувшемуся из Храма Последнего Выбора Верресу.

– Ты видел, толстяк?

– Видел, Ваше Преподобие, – дрожащим голосом проговорил Веррес. – Мурс захватил тело Их Священства. И какая-то баба убила его!

– Приди в себя! – пнул ногой тело мертвого предстоятеля мастер инквизиции. – Храмы погрязли в суетности! Проглядели! Мурс не захватывал тело Их Священства! Он и был Их Священством! Или зачем сюда прибыла убийца из Ордена Слуг Святого Пепла? Веррес, чтоб тебя…. Посмотри! У нее есть знак на руке? Квадрат с крестом, но не как положено у Святой Инкизиции, а вполоборота?

– Точно так, Ваше Преподобие! – заголосил, присев над телом, Веррес. – Именно так, дорогой Энимал. Все точно.

– Полагаю и предлагаю! – ударил посохом присевшего к телу толстяка предстоятель Храма Праха Божественного.

– Павус? – дрожащим голосом спросил Веррес.

– Да, Веррес, – ответил седой храмовник и повернулся к такому же седому коротышке. – Кадус?

– Полагаю и предлагаю! – нанес и свой удар посохом предстоятель Храма Энки. – Или у нас есть выбор?

– Выбор всегда есть, почтенный Кадус, – сказал предстоятель дакит. – И Храм Святого Пламени готов провести положенную службу. Полагаю и предлагаю.