* * *

День уже клонился к закату, а очередь все не кончалась. Каждый человек, проходящий сквозь портал, приносил почти физическую боль: все тело покалывало от перенапряжения, а голова трещала, будто в нее яростно стучал пьяный тролль.

Первая волна степняков ожидается завтра к обеду. Похоже, будем работать в ночь.

— Если бы не пожитки крестьян, было бы легче, — попенял мне Каин.

Угу, как же… Попробуй им объяснить, что вот это все, нажитое непосильным трудом, они должны бросить здесь.

Я невольно взглянул на дородную матрону, с натугой тащившую на себе пару объемных баулов с кухонной утварью. Сковородки здесь — не то что наш тефаль, чугунные и тяжеленные. Такая на ногу упадет — калекой останешься. Квохчущие куры, хнычущие дети. Сколько же еще работы…

* * *

— Еще пару таких обозов, и я сдохну, — прохрипел Макс, подпитывая меня энергией и косясь на очередь впереди. Держать портал постоянно открытым оказалось намного сложнее, чем мы рассчитывали. — Следующий!

Крестьянка, ведущая под уздцы навьюченную лошадь, лишь испуганно покосилась на напарника и, пересилив себя, нырнула в марево телепорта.

— Еще девяносто девять ведер, дорогой карабас-барабас… — пропыхтел я. — И головы кочевников у нас в кармане.

Селяне, с пожитками, тюками добра и детьми на руках… О боги, как же вас много…

Уже наступила ночь, и темноту вокруг освещало лишь несколько факелов да свет от марева портала. Магические светильники мы уже не вешали — берегли энергию.

Нельзя… останавливаться. Я в ответе за каждую жизнь. Кочевники. Близко. Надо… Успеть.

* * *

Последним, уже перед самым полуднем, уходил Макс.

— Хреново выглядишь, — едва слышно просипел компаньон.

— А сам-то! — так же тихо усмехнулся я.

Круги под ввалившимися глазами, изнеможенное бледное лицо и почти непреодолимое желание упасть и поспать — прямо тут, на песке у портала. Напарник кивнул и нырнул в телепорт. Сил не осталось даже не общение.

— Упс, — выдохнул Каин. — СЗАДИ! ЩИТ!

— Что? — заторможенно оглянулся я и тут же словил файербол грудью. Удар был такой силы, что мою многострадальную тушку отбросило метров на двадцать и ощутимо приложило спиной об стену дома. Деревянного. Больно.