Тут целая тонна мускулатуры в мундире армии штата ступает на середину шоссе и поднимает руку, останавливая нас, — другая рука на бедре, поблизости от девятимиллиметровой пушки. Опускаю стекло, показываю удостоверение, но это его ничуть не впечатляет.

— Спасибо за помощь, но мы уже поймали сбежавших заключенных, — вежливо произносит он.

— «Цербер!» — нетерпеливо выпаливаю я.

Его глаза превращаются в щелочки.

— «Гораций».

— «Вздор».

Следует пауза — и он тянется к пушке.

— «Правильно», — поспешно добавляю я.

Он сразу расслабляется. Ого, на разных пропускных пунктах разные пароли!

Оставив свою пушку в покое, офицер вытаскивает из-за спины микрофон и несколько секунд говорит в него. Три из четырех машин в букве «эн» разъезжаются по сторонам, освобождая проезд. Мы трогаемся — теперь понятно, почему четвертая машина не сдвинулась с места: ей место только на кладбище автомобилей.

— Кто же обидел этих парней? — хмурится Джордж.

Джессика отвечает неопределенно:

— Их было что-то около сорока — пятидесяти. В пуленепробиваемых меховых костюмах.

— «Пуленепробиваемых»? — поражается отец Донахью. — Ты хочешь сказать… плазменные пули оборотней не берут?

Положив руку на Ожерелье, Джессика вслушивается в поток тайных мыслей.

— Пули еще не доставлены. Слишком много горячих точек, а людей, способных доставить боеприпасы, мало.

— Ну красота! — бормочу я. — Просто прелесть!

Целую милю шоссе вьется серпантином — словно сама природа помогает спрятать атомную станцию от горящих безумным огнем глаз сумасшедших захватчиков, — потом выпрямляется. Впереди — четыре мамонтоподобных танка; их гигантские стодвадцатимиллиметровые стволы направлены на дорогу на уровне ветрового стекла машины. За этими колоссальными боевыми машинами — мобильная артиллерия: ракетные установки, гаубицы (рядом — открытые ящики со снарядами, готовыми к немедленному использованию), автоматы пятидесятого калибра, противотанковые ракетные гранатометы, санитарные машины «брэдли» и дюжина «хаммеров» с небольшими, сорокамиллиметровыми электропушками.

Нажимаю на тормоза, приглядываюсь: да здесь повсюду раненые! Одни, поддерживаемые товарищами, бредут к санитарным машинам, другие на носилках, стонут… Латунным снегом усеивают землю стреляные гильзы; в траве валяются покореженные обломки двух вертолетов «апаш».

Прожектора ярким светом пронзают небо, стволы пушек шарят по всему периметру баррикад. Вот это да! Деревья и кустарники по обеим сторонам шоссе засорены обрывками колючей проволоки… целые мили колючей проволоки… Неподалеку грузовик, наполовину загруженный пластиковыми коробками, а в них упаковки химического вещества для плавки этой самой проволоки. С точки зрения экологии — ужасно, зато действует быстро и надежно.