УДАРИТ!!! Нет, что угодно, только не это! Только пусть не бьет!

Папа никогда раньше не бил его. Сегодня это случилось впервые. И это оказалось очень страшно. Так... невероятно и ужасно, как если бы из стока в раковине вдруг выползла живая змея.

То, что случилось с ним сегодня, лежало за пределами Ваниного понимания. Папа никогда не бил его, не потому, что папа был добрым, и не потому, что Ваня всегда был послушным, – нет, не поэтому. Просто потому, что это было невозможно. И вдруг – сегодня это случилось. Произошло. И от этого все вокруг изменилось. И в нем самом – изменилось тоже.

Ваня подозревал, что и в папе что-то сильно изменилось. Он хотел только одного: чтобы это изменилось не навсегда. Чтобы когда-нибудь... все встало на свои места, и чтобы папа к нему вернулся – таким, каким он был раньше. Добрым, веселым, умным... Не просто папой, а другом. Большим взрослым другом, который всегда может придумать интересную игру. Причем – по-настоящему интересную, такую, в которую он и сам играл бы с удовольствием.

Шаги за спиной приближались. Ване казалось, что он чувствует отцовское дыхание, и оно теперь тоже стало другим – отдавало чем-то кислым.

Сияние озарило спасительную дверь в углу. Он мог разглядеть все, до мельчайших подробностей: две толстые железные полосы, приваренные поперек, заклепки на полосах, проушины, в которые когда-то вставляли замок, ручку, сделанную из толстого металлического прута...

Он не мог только обернуться и хотя бы выставить руки для защиты, впрочем, он уже знал, что это – слабая защита. У папы– крепкий кулак, который ударит туда, куда он захочет.

Ударит сильно: может быть, в лоб, оставляя большую шишку и надсадный гул в голове, может быть, снова – в разбитый нос, может быть – по губам, ломая зубы и разрывая язык... Может быть...

Но он не сомневался, что папа ударит. Его злость не прошла, как это было с галстуком, когда он пошумел пять минут, а потом все-таки надел другой, пусть и не такой красивый (даже мама поморщилась, но сказала: «Ты выглядишь просто замечательно»). Нет, сейчас его злость стала еще больше, и Ваня не видел способа ее остановить.

Если бы можно было сказать: «Раз, два, три, морская фигура – замри!» Когда-то это помогало. Когда-то... когда они играли в «море волнуется раз...» Но сейчас было время другой игры.

Или, например, можно было взмахнуть палочкой, и папа превращался из злого дракона – обратно в доброго царя. Ну а Ваня был, конечно, его верным сыном, Иванушкой-дурачком (это не обидно, ведь на деле он оказывался вовсе не дурачком, разве не так?), спасающим заколдованного отца.