– Да, погода отличная, – сказала Плиева, чувствуя, что брякнула что-то не то, видимо, основной смысл фразы заключался во второй ее части, в той самой, которую генерал не договорил.

– Прекрасный денек... – повторил он.

Внезапно за их спинами послышался рев мощного мотора, сопровождаемый залихватским посвистом. Севастьянов резко обернулся.

По шоссе, прямо к ним, катил огромный «МАЗ-538» с прицепом. Здоровенная четырехосная машина с полным приводом – на такой можно перевозить танки. Эти же МАЗы используют в качестве тягачей для ракет. Позади МАЗа ехал гигантский автокран – японский Locomo.

МАЗ остановился, пассажирская дверь открылась, и на асфальт спрыгнул подтянутый мужчина средних лет в штатском костюме. Он огляделся и, не раздумывая, направился к генералу.

Залина сразу узнала его. Майор Былев.

Еще до того, как он подошел к ним, на ходу доставая из внутреннего кармана пиджака пакет с сургучными печатями, она уже знала, что он скажет.

«Вот он, недостающий кусок мозаики!»

Действительно, как это сразу не пришло ей в голову? Ведь это было так просто! Так... естественно. И, конечно же, КТО-ТО на это сильно рассчитывал.

До Былева оставалось не более тридцати метров. Залина поняла, что другого случая может не представиться. Она в последний раз все взвесила и решилась.

Плиева демонстративно отвернулась от Былева и сделала вид, будто что-то оживленно рассказывает генералу. Она показывала на сгоревший бензовоз и старалась изо всех сил казаться заинтересованной... озабоченной... убеждающей... Да какой угодно, но только не... догадавшейся.

– Демонстрация, – сказала она. Сначала Севастьянов не понял.

– Не вторжение, не репетиция, а демонстрация возможностей нового оружия. Троянский конь, ножик, вложенный в руки припадочному царевичу Дмитрию. – Непонятно почему ей в голову приходили одни исторические ассоциации, простых слов не находилось, будто она мыслила исключительно в масштабах всего человечества.

Генерал замер и посмотрел на нее.

До Былева оставалось десять метров.

Она мучительно подбирала нужные слова, пытаясь объяснить то, что поняла только сейчас, в самую последнюю минуту, когда, быть может, уже поздно.

– Ммм... Это... Севастьянов улыбнулся:

– Спички – детям не игрушка?

– Точно! – Это было именно то, что она хотела сказать. – А нам насильно суют в руки целый вагон!

– Надо ли его подбирать?