Пока он предавался самым разным мыслям, Дивар Кевиши оставался в своем кабинете, ожидая, когда из подвала ему принесут свежие новости. Процессы дознавания длились круглые сутки, и враги гибли в мрачном подземелье, рассказывая все, что пытались укрыть.

Они делились самыми сокровенными секретами, желая умереть быстро, но Дивар из-за своей постоянной занятости уже не мог присутствовать при каждом таком волнующем моменте.

«А ведь мои дуболомы ничего в этом не понимают, – часто говорил себе Кевиши, имея в виду своих помощников. – Они смотрят, как умирают истязаемые, но не могут понять самого важного».

Как-то в подвале Дивар даже спросил одного из них:

– Ты видишь, как он умирает, Герман?

– Конечно, сэр, – кивнул тот, жуя огромную плитку шоколада.

«Разве можно отвлекаться на жратву, когда совершаешь то, что доступно только урагану или землетрясению? – мысленно негодовал Дивар. – Ничего, когда-нибудь и я уподоблюсь страшнейшему из ураганов. Я совершу такое, что все содрогнутся...»

Позвонили снизу, Дивар снял трубку и, послушав с минуту, отшвырнул ее в сторону. Сегодня никто не признался – все умерли молча. Что ж, случалось и такое.

– Что нибудь еще нужно, босс? – спросил телохранитель Альпен.

– Ничего. Подожди меня в коридоре.

Телохранитель ушел, а Кевиши один отправился в приемную, подошел к книжному шкафу и набрал на потайном блоке нужную комбинацию цифр.

Дверь неслышно распахнулась, и Кевиши шагнул в тайную операторскую, откуда он сам контролировал видео– и аудиозаписи всего происходящего в его кабинете.

Запах дорогих духов коснулся обоняния Дивара, он недовольно поморщился. Эта сучка все-таки побывала здесь. В последнее время она позволяла себе слишком много, и Дивар не имел возможности вмешаться, поскольку его никогда не было с ней рядом.

Быстро набрав на контрольной панели нужное время, он включил запись интересующего его отрезка, и тотчас из динамиков понеслись стоны Лайлы и сопенье мистера Фарбиндера, перешедшее к моменту кульминации в неразборчивое бормотание.

– От-вра-ти-тель-но, – по слогам произнес Дивар, осуждающе глядя на бледную задницу Зигмунда. Его злило, что Лайла зашла так далеко. Он хотел лишь слегка потрясти этого непробиваемого Фарбиндера, заставить его поволноваться, однако эта сучка не утерпела. – Может быть, не стоило менять ей имя? – вслух размышлял Дивар.

Прежде она вела себя сдержаннее, а как только стала Лайлой, немедленно повела атаку на охранников.

Это были крепкие парни, дежурившие на ночных постах возле дома Дивара, но надо же было такому случиться, что сначала она стала спать с одним охранником, а потом еще и с его товарищем.