– В холодильном ящике ванильное пиво. К тому же безалкогольное, – сказал Вершин. – Дрянь, конечно, но из другого есть только гранулированный чай из шиповника.

– Пойдет, – кивнул Ламберт и потянулся.

– Чай вот здесь – в банке на столике. Горячая вода вон в том бачке... – пояснил Вершин. – Угощайтесь, а я пойду посмотрю, как мой рулевой справляется.

Найджел перебрался в кабину и, осмотревшись, решил, что это будет самая ленивая стыковка. Уиндер медленно плыл в раскрытую пасть дока, внутри которого навигация уиндера уже заметила и выделила крепежные узлы для опор гостевого судна.

– Ничего делать не надо, – произнес довольный Хильке.

– Это всегда приятно, – согласился Вершин. – Как пристанем, оставайся в кабине, дверь я сам открою.

– Как скажете, босс.

Найджел снова вернулся в свою каюту и застал «корсаров» в полной готовности к высадке. Их огромные сумки стояли возле самого входа, так что Найджелу пришлось через них перешагивать.

– Эй, а чего это вы делаете? – спросил он, заметив, что гости пьют какую-то тягучую жидкость.

– Это чай, – невозмутимо пояснил Ламберт.

– А почему он такой черный? – спросил Вершин, однако, бросив взгляд на пустую банку, понимающе хмыкнул.

– Там написано «витаминизированный», – пояснил Риппс. – А нам витаминов много надо...

Найджел лишь пожал плечами.

Наконец уиндер выпустил опоры, и через мгновение последовал толчок – судно встало в захваты.

– Ну, пойдем, – сказал Найджел и, обращаясь к Риппсу, добавил: – Правда, тебя могут попросить подождать пока здесь.

– Подожду, – согласился Риппс. Однако этого не потребовалось.

104

104

То, что Ламберт сильно изменился, Колин Дзефирелли, конечно, знал. Еще только увидев его на фото и в присланном клипе, он без труда узнал бывшего подопечного, и все же вид реального Ника Ламберта произвел на бывалого агента неизгладимое впечатление.

Полувоенный свитер огромного размера не скрывал мощной мускулатуры гостя. С его лица исчезло выражение нерешительности и недоуменного удивления перед окружающим миром. Прежний Ник не успевал не то что осмыслить, но и просто осознать стремительно сменявшие друг друга события и свою роль в них, а человек, которого Дзефирелли видел перед собой теперь, был способен видеть не только настоящее, но и перспективу. Опытный в подобных определениях, Колин сразу приметил это.