— Глаза! Закройте глаза!

Серый рассвет прорезала ослепительная белая молния, показавшаяся невероятно яркой даже через зажмуренные веки. Вспышка, докатившаяся до них приливом тошноты и головокружения. Когда в следующую секунду они открыли глаза, все было кончено, стремительно мчавшаяся стая превратилась в груду трупов, а всего в пяти метрах от бежавшего первым крупного серо-бурого вожака, похожего на овчарку, неподвижно лежал на боку Симон, лицом вниз, рядом с выпавшим из его рук импульсаром. Все бросились к нему. Он был еще жив. Иоанн и Святослав перевернули его на спину. Кровь пузырилась на его губах и текла из носа и ушей, а глаза, хотя были открыты, уже ничего не видели — от разряда импульсара лопались мелкие сосуды.

— Симон, — позвал Иоанн, осторожно сжав его пальцы.

Свободная рука Симона зашевелилась, словно он что-то искал на ощупь, и успокоилась, когда Святослав накрыл ее своей ладонью. Окрашенные кровью губы Симона дрогнули.

— Вы оба… задницы… но я бы… не ушел, — с трудом выговорил он.

Наверное, он очень хотел сказать им это, потому что в его чертах сквозь маску боли проступило умиротворение, а потом на лицо пала тень смерти.

Они похоронили его в полукилометре от реки, по другую сторону холма. Если б Фаддей не был предателем, они бы вырыли вторую могилу рядом с первой, а так, не сговариваясь, выбрали другое место.

Теперь их было всего четверо.

В этот день они прошли совсем немного. Настроение у всех было подавленное. Иоанн неизменно держался позади и на привалах отмалчивался, лишь односложно отвечая на обращенные к нему вопросы. За время похода он сблизился с Симоном и теперь переживал его смерть тяжелее других.

Под вечер они двигались кочковатым лугом, прижимаясь к кромке редкого леса. Сероватая пелена моросящего дождя скрывала тянувшуюся слева дорогу, на которую Святослав не решался выходить, хотя в такую погоду заметить их можно было, только столкнувшись нос к носу. Однако для некоторых видов датчиков дождь не являлся серьезной помехой, и как ни мала была вероятность того, что жандармы вышлют на дорогу машину, оснащенную техникой слежения, Святослав все же предпочитал не рисковать. Чем ближе подходили они к зоне, тем осторожнее следовало себя вести.

Оступившись, Иоанн едва не потерял равновесие, с трудом удержавшись на ногах под тяжестью рюкзака.

— Встряхнись, — жестко сказал ему Святослав. — Смотри под ноги и думай о том, что видишь. О том, куда поставить ногу, чтобы не грохнуться, и где укрыться, если заметим что-либо подозрительное. Все прочее выбрось из головы! Понятно?