Травма ноги оказалась настолько серьезной, что Саймон сомневался, смогу ли я вновь эффективно управлять кораблем. Я удалил себе значительный фрагмент мышцы, освобождаясь от капкана, и Саймон не знал, можно ли восстановить ее без мышечного протеза или донорской вставки. По кораблю мне приходилось перемещаться, как Джону Сильверу, с костылем, сделанным в судовой мастерской. В какой-то мере это меня даже забавляло.

Отношения у нас с Ольгой стали очень теплыми. Мы сблизились так, как я и представить себе не мог. Также я не представлял, что стало тому причиной. Секса у нас с ней по-прежнему не было, но Ольга сказала, что не может так сразу перестроиться, что отношения такого плана должны развиваться сами собой, постепенно. Я был с ней согласен. Тем более она этому развитию теперь не мешала.

Зато ее отношения с командой не изменились никак. Даже после того, как она обеспечила всем возможность выходить в океан на любой глубине. Борис по-прежнему игнорировал ее как пилота, что сделало мои с ним отношения до крайности напряженными.

К концу недели мы, силами Дока и Кати, которые выходили вместе и страховали друг друга, загрузили на борт «Кочи» более полутонны золота. Этого с избытком хватало на строительство еще двух батипланов, но на такую флотилию у нас банально не доставало людей. И тогда я сам, собственной адмиральской волей, созвал общее собрание.

Вечером все расселись за столом в кают-компании. Борис поглядывал на меня исподлобья, не очень довольный таким усилением моей власти. Я встал и, опираясь на костыль, сказал:

— Начавшись совсем недавно, наша Большая Охота уже готова перейти на новый этап. Мы разработали две совершенно новых технологии, позволяющих всерьез обеспечить людям возможность противодействовать биотехам в их естественной среде обитания. Мне принадлежит идея строительства батиплана, а Ольге — идея оксигенного грибка. Кроме того, у нас появились такие финансовые средства, с помощью которых можно горы свернуть. Но нам не хватает людей. Все это понимают прекрасно. К тому же, и это тоже ни для кого не секрет, в команде начался психологический раскол. Он не мог не произойти, и хорошо, что это началось сейчас, а не ушло в хроническую стадию. Меня радует, что несмотря на разногласия, все нашли в себе силы вести себя достойно и не загубить общее дело ради личных амбиций. Я, как адмирал еще не существующего флота, безмерно благодарен за это каждому члену команды.

Взгляд Бориса потеплел, я это заметил и продолжил:

— Меня не оставляет идея заручиться в Большой Охоте государственной поддержкой. Чтобы законы и полиция перестали быть нам помехой. Чтобы получить возможность открыто вербовать людей. Сделать это можно одним-единственным способом — предложить одному из правительств или даже европейскому Совету обеспечить людям возможность выходить в океан. Например, открыть хотя бы один караванный путь из Европы в регионы Индийского океана. И обеспечить силами охотников его безопасность.