– Прошу прощения за этот бардак, – кивнул лекарь в сторону пробегающих коллег. – У нас сегодня возникла чрезвычайная ситуация – пропал один из больных, скорее всего, сбежал. Мы прилагаем все усилия, чтобы его найти. – Целитель взглянул на собеседников и, поняв, что его не слушают, поспешил сменить тему разговора. – Меня можете называть Жарто. Итак, что привело вас в Приют Святой Веры? – Он улыбнулся и окинул взглядом друзей.

– Я Эрн, брат Оливера Норрит. Вы прислали мне это письмо. – Юноша вытащил из кармана бумагу, которая успела изрядно помяться во время путешествия, и показал врачевателю.

Жарто глупо улыбнулся, но тут же взял себя в руки и спокойно продолжил:

– А девушку зовут Анна, не так ли?

– Да, совершенно правильно, – ответила эльфийка.

– Идемте, я провожу вас в комнату Оливера Норрит. – Он развернулся и направился в левый коридор. Друзья последовали за ним.

– Жарто, подожди, что еще за комната? – переспросил принц, но врачеватель сделал вид, что не услышал его.

Эрн обратил внимание на указатели: «Зал Весны», «Зал Осени». Зал Лета и Зал Зимы располагались в другой стороне. Юноша хмыкнул. Со времени последнего посещения Приюта врачеватели успели многое в нем изменить.

Принц и Анна продолжали следовать за Жарто. Они шли по коридорам, через сквозные комнаты, поднимались и спускались по невысоким лесенкам. Окон было мало, в основном помещения освещались масляными фонарями.

«Должно быть, по ночам здесь жутковато. И ужасно интересно.» – Анна никогда раньше не заходила так глубоко в Приют Сятой Веры.

Она представила себе пустынные, залитые тьмой вперемешку с лунным светом коридоры, редкие фонари и искривленные силуэты деревьев за окнами. Старинное здание, не раз побывавшее в огне, должно хранить в памяти много ужасных тайн и картин. Эльфийка всегда была не равнодушна к подобным местам. Гробницы, заброшенные дома – там девушка чувствовала себя по-настоящему живой, такие же эмоции она могла испытать лишь от путешествий.

Вскоре троица вошла в одно из отделений. В стенах коридора располагалось множество дверей с окошечками и номерами.

– …Какое тебе дело до того, что никакие средства ему не помогают. За его лечение платят, вот и лечи. Здесь, по крайней мере, за ним следят и ухаживают, – говорил один врачеватель другому, закрывая дверь палаты. Второй лекарь держал в руках железный поднос с множеством разноцветных бутыльков.

– Мне больно смотреть на таких людей. Как ты можешь врать им в глаза, говоря, что все будет хорошо и все переменится?

– Ты еще слишком мало работаешь здесь, потом поймешь. Пусть он живет и умрет с надеждой.