– Вроде того.

– Бред! Я в бога не верю.

– Не бред, если вот его «родичей», – Даныбай кивнул на Прохора, – гоняют по всем числореальностям как зайцев.

– Пойду к себе, – повернулся к двери математик. – Позовёте.

Он исчез.

Оперативники БОН переглянулись.

– Переживает, – сказал Тихий. – Из-за него весь сыр-бор.

– Лично у меня нет к нему претензий, – осклабился Миранда. – Отдохнули, размялись, класс показали – знай наших! Пусть боятся, курвы узкоглазые, мы их били всегда и будем бить.

– Они бы сами не полезли, в них программы повсовывали.

– В нормального пацана ничего лишнего не всунешь.

Даныбай замолчал. Ему самому хотелось верить в то, что с программой, в случае вселения, он справится.

Поужинали в семь часов вечера: моряки жили в своём подводном доме по времени порта приписки – Мурманска.

Павлина вопреки ожиданиям мужчин на ужин пришла, хотя ела мало, да и выглядела неважно, сказывалось пережитое в отеле волнение и общее состояние. Даныбаю удалось добыть ей лимон (повар на лодке оказался человеком запасливым), и она расчувствовалась:

– Ты такой внимательный, Данша!

– Голова не кружится?

– Нет, а что?

– Многие, и не только женщины, в замкнутом пространстве чувствуют приступы клаустрофобии.

– Нет, я в порядке.

«Брат» Даныбая – Саблин-11 – заявился ко сну:

«Извини, что задержался, пришлось решать кое-какие проблемы».