«Всё, потерпи».

– Парни, – заговорил Данимир губами снайпера, – я готов отвечать на ваши вопросы, но очень недолго, у меня дело к Прохору.

Оперативники БОН изучили его лицо.

– Ты теперь… он? – поднял брови Миранда.

– Он.

– Вы бы рассказали, как вы живёте в своём числомире, – сказал Женя Лёв.

– Примерно так же, как и вы здесь, – без улыбки сказал Данимир. – Это долгая история. Числомиры наши довольно близки, хотя наш превалитет сформирован двумя единицами, а ваш двумя четвёрками. К примеру, у нас замминистра обороны никогда не решился бы без ведома министра и президента послать подлодку для спасения сына. Ваши военные более свободны и самостоятельны.

– Да уж, мой папаня такой, – самодовольно расплылся в улыбке Миранда. – Я у него единственный сын, остальные дочки.

– Сколько?

– Шестеро.

Тихий присвистнул.

Данимир изумлённо почесал затылок.

– Ничего себе, потрудился! Озаботился демографией, так сказать.

– Что вы хотели от меня? – нетерпеливо спросил Прохор.

– Надо попытаться найти поглубже в Безднах устойчивый числорезонанс.

– Зачем?

– Он послужит базой для ещё более глубокого погружения. Если мы в течение пары-тройки дней не поймаем четвёрку наших ребят, всю оставшуюся жизнь будем обслуживать их тела без душ.

– Почему?

– Не бросим же мы их?

По кубрику расползлось молчание.