Передать такие телеграммы по проводам или в эфир означало дать козырь в руки шантажистам, ведь повсюду действовали бюро перехвата и расшифровки, которые не оставляли от государственных тайн камня на камне. В этих условиях живые гонцы был лучшей и единственной альтернативой, но они лишали бюро перехвата их пиратского заработка, поэтому те предпринимали массу усилий, чтобы помешать перекачивать информацию с помощью агентов ИК.

Они их попросту уничтожали – гасили, словно на спортивном стрельбище, а желающих поохотиться на перевозчика было хоть отбавляй, ведь за это хорошо платили.

И им приходилось учиться выживать. Вот Роджер и тоже научился.

Чтобы лучше понимать, кого стоит опасаться, перевозчики были вынуждены идти на должностное преступление – иногда вскрывали коды и считывали донесение.

На переправку это никак не влияло, а получатель, если и замечал нестыковки в электронной пломбе, как правило, не поднимал шума.

Вот и Роджер однажды вскрыл текст и узнал, что правительство давало разрешение на уничтожение населения целой долины для разработки богатого бассейна полезных ископаемых. Регион был отдаленный, и никаких проблем с оглаской не ожидалось, а холландеры гарантировали тотальную зачистку, вплоть до кошек, собак и домашней птицы.

Как жить с такой тайной? Как ложиться спать, чистить зубы, пить кофе по утрам?

И он не смог. Роджер связался с администрацией этого района и сообщил о приготовленной им участи, в результате после того как холландеры высадились для зачистки, их уничтожили артиллерией.

Расследование этого случая привело к ИК и Роджеру. Его могли ликвидировать, но повезло, просто убрали из службы.

Драма, конечно. Какого-то мужика выставили на минимальную пенсию, и он пьянствовал семь лет. Герой, что говорить. Но Каппа – теперь Роджер стал лучше понимать эту тему. Но почему? Прямо на это ответить было сложно, ему как будто добавили информации – через затылок, копчик или еще как-то.

– Полный рейс, сэр? Вы покупаете полный рейс?

Это была кассирша, милая девчушка лет сорока восьми с едва заметными следами пластической хирургии. Выглядела она на все двадцать восемь, но глаза – в них и отражался весь ее жизненный опыт.

– Да, мисс, до самого конца, люкс и все привилегии.

– С вас восемнадцать тысяч, сэр.

– Прекрасно, мисс, – улыбнулся Роджер и подал банковскую карточку.

Расположиться в двухкомнатной каюте ему помогали двое стюардов. Они хлопотали над ним, словно над престарелым братцем, а он все кивал и кивал на все вопросы, увеличивая счет за дополнительные услуги. Стюарды были счастливы, а ему было все равно – ведь тратил он казенные деньги.