Боже, Габриел такой отъявленный засранец!

Они со Стариком почти не разговаривают друг с другом. Габу мало идти своей дорогой, ему мало отказаться от старых путей. Большинство из нас оставило эти старые пути столетия назад, одни — совсем, другие — лишь частично. Последним я думаю, труднее всего: идти в обоих мирах сразу, пытаясь, прожить две жизни за одну. Но Габу этого мало. Нет, он должен каждый раз тыкать Старика в это носом, дерзя ему на коробори, показывая, как прекрасно Габ себя чувствует без его поучений.

Это пугает меня. Ты можешь отказаться от старого закона и жить по новым — законам, которые пришли из-за океана задолго до Чумы. Старик бы понял это. Но Габриел ненавидит сам Закон! Я боюсь, что однажды он переступит черту.

— Это не имеет никакого смысла, — объявила Чуен, потрясая ноутбуком.

Резко проснувшись, Изадора обнаружила, что тонет в алфавитном супе. Она с досадой убрала голову с голоэкрана и покосилась на дисплейные часы — 01:56. Во рту был такой вкус, будто она жевала заплесневелую губку для лица. Где же Габриел?

Раздался тяжелый удар — Изеки скатился с дивана и теперь вставал, бормоча проклятия. Протрезвляющие таблетки очистили голову полисмена, но нисколько не улучшили его настроение.

Изадора поморщилась, когда Чуен повторила громко:

— Это не имеет смысла.

— Ну, что?

— Это. — Чуен помахала ноутбуком, как знаменем. — Эта мешанина в папках Элспет.

— Ой, хватит, Чуен, я тебя умоляю! — Изадора с трудом выбралась из кресла.

— Вот-вот, — согласно проворчал Изеки. Они стукнулись локтями у автомата с напитками.

— Мне, пожалуйста, воды, — попросила Изадора. Изеки взял из автомата две чашки и, передав одну Изадоре, лениво чокнулся с ней:

— Будем.

— Будем.

— Из, ты не послушаешь меня? Это важно. — Чуен все так же отчаянно размахивала ноутбуком.