Лаурус спрыгнул с лошади, подошел к пятерке. Или к шестерке, считая лучницу. Внимательно осмотрел крепкого, показавшегося смутно знакомым парня с тугой косой на затылке и какой-то резной деревяшкой за спиной, женщину удивительной красоты, слепящей глаза даже сквозь кровь и грязь на ее лице и одежде, подтянутого высокого жилистого воителя с худым лицом с изогнутым южным мечом за поясом, взъерошенного юношу, однорукого старика с седыми усами и острой бородкой.

– Волуптас, старшина вольных охотников Самарры, – помахал шелковой тряпкой с печатью однорукий. – Вот, в меру сил сражаемся с врагами Ардууса и всей Анкиды.

– Это твой отряд? – посмотрел на сидевших на подводах детей, у каждого из которых был меч и немудрящий доспех, Лаурус.

– Нет, – поморщился Волуптас, но голос подала женщина:

– Да.

– Да, – сказала лучница, отпуская мертвого копейщика и вставая на ноги.

– Да, – обреченно махнул единственной рукой Волуптас. – Так вышло. Нас было двенадцать. Потом стало меньше. Потом мы освободили почти сто мальчишек. Вот он, – старик показал на взъерошенного юношу, – был самым старшим из них. Их гнали на север в рабство. Ну или куда там… Ну вот, несколько дней мы метались с ними по окрестностям, думали уже идти в Аббуту, надо же кому-то оставить детей. Война все-таки. А тут выбрались на побоище, а на нем телеги. Мерзость какая-то собирает трупы, чтобы отвести и продать в Светлую Пустошь. Во всяком случае, платой за трупы были монеты из Иалпиргаха. Вот, держи.

Старик бросил серебряный кругляш Лаурусу.

– Мы стали разбираться, но одного нашего убили сразу, – взгляд упал на здоровяка с фальшионом. – Мы их, конечно, смели, но они успели подуть в свою дудку. Вот, вылетели из дождя еще шестьдесят два разбойника. Наверное, выгодное это дело, собирать трупы?

– И вы их порубили? – нахмурился Лаурус. – Всех до одного? Вшестером?

– Нет, – сглотнул Волуптас и посмотрел на подводы с детьми. – Нас было примерно столько же. Мальчишки ринулись в бой. Многого, конечно, не добились, но вот за этих двенадцать убитых где-то шесть-семь здоровых умелых дядек поплатились жизнью. Ну а остальных уж…

– И потеряли только одного, – остановился у копейщика Лаурус.

– Многих потеряли, – не согласился Волуптас. – А так-то… У нас очень хорошие воины, очень. Ты бы мечтал о таких, воевода.

Рядом с Лаурусом встал Йор. Осмотрел воинов, покачал восхищенно головой, взглянув на Волуптаса, прищурился, рассматривая женщину, поклонился лучнице.

– Да, – засмеялся Волуптас. – Я, старина Йор, еще жив. Я же говорил тебе, что смогу вырваться из грязного ордена?