Баронесса падать не стала. И утыкаться носом в грудь – тоже:

– Доброе утро, Кром! Я проснулась, услышала, что ты тренируешься, и решила посмотреть. Ты не возражаешь?

– Доброе утро, ваша милость, – все еще видя перед собой Ларку, с трудом вымолвил я. – Смотрите…

Баронесса зябко повела плечами:

– Когда ты смотришь на меня вот так, как сейчас, мне почему-то становится не по себе.

Я опустил взгляд и пожал плечами:

– Зря! Я не причиню вам вреда…

– При чем тут вред?! – воскликнула леди Мэйнария. – В такие моменты мне кажется, что я заглядываю в бездну. Или прикасаюсь к чему-то жуткому.

– Ну, я же Бездушный… – криво усмехнулся я, потянулся к ножнам на левом предплечье и метнул выхваченный из них клинок в стену. – Значит, эта «бездна» – пустота, возникшая там, где когда-то была моя душа.

Леди Мэйнария отшатнулась, чуть не выпустив из рук одеяло.

Решив, что она испугалась этого броска, я на всякий случай развел руки в стороны и виновато улыбнулся:

– Прошу прощения! Я не хотел вас напугать…

– Кром!!! Ты можешь повторить это движение еще раз? – не обратив на мои слова никакого внимания, взмолилась баронесса.

– Какое движение?

– Выхватывание ножа и бросок в стену!

– Могу! – я вытащил из перевязи еще один клинок, вставил его в ножны на предплечье и выполнил ее просьбу.

Леди Мэйнария зажмурилась, некоторое время сосредоточенно молчала, а потом сжала кулачки:

– Кро-о-ом! Помнишь того монаха? Ну, на дороге, неподалеку от нашего замка? Тот, который восседал на коне моего брата?

– Угу…